На плече Алмура обнажила острые зубы Шуша, и я уже ожидала очередного ответа от модиста, но тот поджал губы и проглотил обиду.
Грустно взглянув на меня, он произнес:
– Надеюсь, ваша задумка завершится успехом, Анна, – проговорил он, устало глядя на меня. – И держитесь подальше от этого типа, не удивлюсь, если это рьен Рэкшор все устроил. Не слишком-то он рад, что мы с вами все же попытались спасти его отца…
Рассел Бэдфорд
Мне всегда было интересно, что творится в голове моего отца, поэтому, попав в кромешную пустоту, я озадачился.
Я никогда не понимал его поступков, и еще реже мы находили общие темы для разговоров.
С детства все вокруг мне твердили, как мне повезло унаследовать дар менталиста, вступить в дом Вивьерн, что я без пяти минут будущий … хм… кто-то будущий, не король, конечно, но кто-то важный.
Я же видел ситуацию иначе.
Урод!
Которому не нашлось места рядом с матерью и которого не принимали близкие отца. Да и он сам держался отстраненно.
Все, что я от него получал вдоволь, это были деньги.
В них я никогда не нуждался.
Имя дома открывало мне любые двери, казалось, я мог бы стать при дворце кем угодно: занять пост помощника Кристоффа, вторым лицом канцелярии, через годы, может, даже главным советником, но не хотелось.
Мне претило почти все, что связано с королевской жизнью.
Великая ответственность?
Вот уж нет! Во дворце хватало тех, кто хотел ее принять.
Встреча с Анной во многом открыла мне глаза. Хоть я и твердил ей, что у каждого свое место в этом мире, но разве я его занял?
Я отошел в сторону, наблюдая за событиями со стороны, пытаясь сделать робкие самостоятельные шаги в рамках дозволенного.
Я был недоменталистом с даром столь слабым по меркам дома, что толку во дворце от меня было ноль.
Зато мне нашлось место в городе. Кровь оборотня все же себя проявила: я слышал мысли тех, кто схож со мной и в то же время так далек. Кошек.
Обычных ободранных бездомышей и породистых, вальяжных, чей корм был порой дороже еды среднего горожанина.
Я скрыл свой дар от дома и для всех окружающих продолжал сидеть на шее у отца. Это по-прежнему было очень удобно – та же Томпсон хоть и воротила порой нос, бубнила, что я мешаю ей жить своими выходками, не одобряла моего поведения, моих женщин, но все же терпела.
Имя и деньги решали многое.
И если от первого я отречься не мог, то вторым обеспечивал себя сам.
Каким-то неведомым образом Анна едва ли не с первого мига решила, что временами я играл в детектива.
Нет, я в него не играл.
Но я построил свою сеть информаторов по всему городу, узнавал обо всем, что происходит, порой даже раньше Кристоффа.