– С каких пор тебя волнует, с кем я занимаюсь любовью? – сузив зрачки, задал вопрос Рассел.
– С тех пор, как твои дешевки начали давать интервью газетам. Да и про любовь, право, смешно. – Кристофф опять расхохотался. – Ты – кот, у тебя каждую весну новая любовь. Хотя надо признать, сейчас осень… не похоже на сезонный гон.
Суставы в кулаках Бэдфорда опять затрещали, но он сдержался.
– Пойдемте, рье, – проскрежетал он. – Думаю, этот разговор дальше бессмыслен.
Мы уже стояли у порога, когда в спину долетело:
– А документы? Рье так и будет жить на птичьих правах с временными листками?
Я даже не поверила в услышанное. Медленно обернулась и настороженно глянула на Кристоффа:
– Вы сейчас не шутите?
– Нет, подойдите сюда, пока я относительно добрый.
В поисках поддержки я взглянула на Рассела. Стоило ли доверять его брату после всего? Бэдфорд, пусть и недовольно, но кивнул, и я сделала нерешительный шаг.
– Ближе, рье Батори. Раз вы сами выбрали себе эту фамилию, так привыкайте на нее откликаться.
– Я бы предпочла Громову.
– Слишком экзотично. – Кристофф протянул ко мне ладонь. – Мне нужно ваше предплечье.
Я закатала рукав платья повыше, обнажая руку без татуировки. Новых вопросов от Рэкшора не хотелось.
Он внимательно осмотрел мою кожу, даже пощупал мои вены, словно я наркоманка какая.
Хмыкнул:
– Очень грамотное сведение метки дома, – послышалось мне. – Кто бы за вами ни стоял, рье, он отлично подготовился.
– Я уже говорила, – устало начала я, но наткнувшись на тугое неверие в ледяных глазах, умолкла.
Я не таран, чтобы биться в запертые двери.
Кристофф открыл один из ящиков своего стола, достал оттуда красную витую свечу и металлическую печать. Щелчком пальцев он поджег фитиль, и, пока я еще не совсем поняла зачем, крепко ухватил меня за запястье.
– Не дергайтесь, будет немного больно.
В следующий миг расплавленный воск щедро закапал мне прямо на сгиб локтя, я зашипела, но Кристофф держал крепко и, пока воск не успел остыть, от всей души шлепнул прямо по коже печатью.
Раздалось шипение, я вскрикнула и выдернула руку. Да и сам Рэкшор уже не держал.
– Поздравляю, рье Батори, – насмешливо произнес он. – Теперь вы официально из рода Динозавров. Кем бы и чем бы они ни были.
Я потрясла обожженной рукой в воздухе и уставилась на сгиб кожи у самых вен, ожидала увидеть волдыри, но…
– Какого черта? – вырывалось у меня. – ГДЕ ОЖОГ?
Я недоверчиво провела рукой по абсолютно здоровой коже, на которой не было НИЧЕГО.
– Печать видна только уполномоченным на это людям. Не трудитесь рассмотреть. Но и не радуйтесь особенно, – добавил Кристофф. – Если вы и в самом деле шпионка, я позабочусь, чтобы уже вполне осязаемое клеймо появилось на вашей щеке. Его никак не свести.