– Прекрасно! – воскликнул он. – Кажется, вы самая лучшая любовница Бэдфорда из всех, что у него были. Ну и тупые куры, я вам доложу!
Вильгельм вновь забегал по мастерской, принимаясь стаскивать к себе различные ткани, куски кожи, меха и сваливать их в кучу прямо на пол.
Столь небрежное отношение мне было неясным, да и подмерзать я начала.
– Я могу одеться? – напомнила о себе.
– Конечно нет, радость моя. – Алмур затормозил у одного из столов и, вытащив из ящика горсть пуговиц и ниточных катушек, просто кинул сверху на гору ткани. – Сейчас сделаю вам пару нарядов, и примерите.
Я не успела изумленно выгнуть бровь, как Алмур навис над всем этим разномастным барахлом коршуном и вперился в материалы взглядом.
Словно живая, масса из тканей, пуговиц, ниток начала двигаться. Невидимые ножницы на моих глазах отрезали ровные лоскуты и отбрасывали их в сторону как ненужные. Все шуршало, складывалось в причудливые формы и приобретало окончательный внешний вид.
– Первое готово! – вытирая испарину со лба, произнес Алмур. – Сейчас еще одно… И обувь!
ТА-ДАМ!
Я шокированно смотрела на два готовых наряда и грубоватые сапоги с меховой оторочкой, появившиеся буквально за десять минут на моих глазах.
Чертова магия! Никак не могу к ней привыкнуть.
Алмур подхватил первое платье из черной блестящей ткани, больше цветов в нем не было, единственным акцентом служила нить жемчуга, закрепленная на вороте.
– Примерьте, рье.
Я недоверчиво взяла наряд: мягкий, без единой пылинки и каким-то чудом даже выглаженный.
Стоит ли говорить, что село платье на меня как влитое.
– Невероятно! – выдохнула я, когда Алмур подвел меня к зеркалу.
– Именно за это мне платят деньги, – усмехнулся он, и крыса на его плече самодовольно махнула хвостиком, будто и она тоже принимала участие в пошиве. – Нужно позвать Рассела. Хочу видеть его лицо, когда я объявлю ценник.
Я недовольно свела брови.
– Вы же сказали, что не возьмете с него ни льина.
– Не возьму, – Алмур игриво мне подмигнул. – Но лицо я все равно должен увидеть! Это за все его угрозы придушить ШУШУ! Злобный кошара!
Вильгельм отправился к дверям, а я решила полюбопытствовать, пока он столь словоохотлив:
– Вы учились вместе с рьеном?
– Можно и так сказать: одновременно проходили курсы на разных факультетах Академии пяти домов, хотя домов на самом деле больше чем пять, но это неважно. Он был среди менталистов, а я среди хм… «творческих людей».
– И так близко подружились?
Даже мне было как божий день ясно, что между этими двумя пропасть интересов, характеров, материального положения. Да ВСЕГО! И совершенно неясно, как они могли дружить.