Сиара повернулась на кровати, стащила с себя окровавленную рубашку, передвинулась на дальний край, устроилась на мягком матрасе и, наконец-то, уснула. Её сны были не лучше, чем нынешняя реальность, цена, которую она заплатила за то, чтобы найти укромное, безболезненное место в сознании, которое прятала от внутренних демонов.
«Алазандер смотрел на неё золотистыми глазами, и если в глазах Райдера смешались чёрные крапинки, глаза отца были безжизненными. Волосы чёрными, как смоль, тогда как волосы Райдера были нескольких оттенков.
— Ты опять плохо себя вела и выскользнула из клетки, да? — промурлыкал он, подходя ближе к столу, на котором её распял.
— Я не уходила из клетки, — возразила Сиара. Просто не могла. У отца единственный ключ, и он знал об этом, но это просто забавно. Подобное он делал, чтобы скоротать время, когда его женщины сломлены от бесконечного удовольствия, которое он получал от них.
— Моя бесценная дочь, — прошептал он, убирая чёрные волосы с её лица. — Такая красивая, такая чистая. Ты знаешь, что мне придётся сделать? — пробормотал он, перебирая инструменты на металлическом столе, в поисках того, что принесёт самую большую боль.
— Пожалуйста, пожалуйста, не надо, я буду хорошо себя вести, — умоляла она, а по щекам катились слёзы. Сиара дёрнула путы, молясь, чтобы Дану на этот раз её забрала, прекратила эту боль и мучения. — Обещаю, я буду хорошо себя вести, — плакала она.
— Думаю, ребро, — пробормотал он, поднося скальпель к её обнажённым рёбрам.
Сиара закрыла глаза, ожидая жгучую боль от разрезанной плоти, и когда это произошло, леденящий кровь крик сорвался с её губ.
— Однажды, дочь моя, ты справишься с болью молча. Обещаю сделать тебя сильнее.
Сиара кричала, когда его клинок обжёг плоть, и начала вырываться. Она лихорадочно соображала, как ей освободиться, но тут в комнате появился кто-то ещё. Он кричал на неё с другого конца комнаты, хватал, будто был каким-то призраком, который находился там в одно мгновение и исчез в следующее. С каждым разом он оказывался ближе, а она ревела и кричала от бесконечной боли. Слышался хруст костей, когда отец отламывал куски. Сиара с ужасом смотрела, как он держит их перед её глазами.
— Что это? — холодно спросил он, когда её взгляд переместился на удалённое ребро, на котором были вырезаны летающие драконы. — Шлюха! — прорычал он, поднимая скальпель, чтобы немного раньше покончить с её жизнью. Сиара не боялась умереть, больше опасалась происходящего до смерти».
— Сиара! — голос Блейна проник в сон, и в неё, лежащую на столе, кто-то тряс. — Проснись, — потребовал он. Сиара открыла глаза и уставилась на него, оседлавшего её тело и глядящего на неё с ужасом в глазах. — Боги, женщина, — прорычал он, отшатываясь от вида слёз. — Что тебе снилось?