— Что это? — потребовал он таким холодным тоном, что даже Блейна напугал. Он уставился на ребро, которое Алазандер держал, и изумился, увидев на нём выгравированных летящих драконов. Блейн сглотнул, когда опустил взгляд на Сиару, которая смотрела на ребро, а затем подняла взгляд на отца, сотрясаясь от рыданий. — Шлюха! — прорычал он, опустив скальпель и разрезая её лицо и горло так, что Сиара не могла дышать. Блейн смотрел, как свет покидает её глаза, и отступил назад, выходя из сна.
Как только он вернулся в физическое тело, принялся трясти Сиару, чтобы пробудить от кошмара. Блейн прекрасно знал, насколько кошмары могут казаться реальными. Он снова и снова переживал смерть своей семьи.
— Сиара! — прогремел его голос, который должен был прорваться сквозь барьер. — Проснись, — не унимался он. Блейн увидел, как она открыла прекрасные глаза, большие и круглые, как у совы. — Боги, женщина, — рявкнул он, злой на то, что Сиара добровольно протянула свою маленькую ладошку этому чудовищу и приняла судьбу, о которой прекрасно знала. Блейн вздрогнул, когда её глаза наполнились слезами из-за того, что Сиара не могла скинуть с себя ледяную хватку кошмара. — Что тебе снилось?
— Мой отец, — прошептала Сиара, когда он отполз от её тела и устроился рядом, по-прежнему оставаясь на коленях. — Цена, которую мне пришлось заплатить за то, чтобы быть там, где он не причинит мне боли, — пробормотала она, переворачиваясь на бок спиной к Блейну. Её слова ударили его прямо в лицо.
Сиара не боялась умереть. Она боялась того, что могло после смерти за ней прийти. Что-то, что она, вероятно, шептала в своём сознании миллион раз прежде.
Блейн лёг позади неё и притянул к себе, когда воздух начал холодать. Сиара не стала отодвигаться, чему он был очень рад. Блейн в голове прокручивал кошмар о том, как отец её препарировал. Алазандер резал свою плоть и кровь, а она даже с ним не боролась. Она вложила свою крошечную ладошку в руку того чудовища и приняла грядущее, зная, что он будет делать. Такое явно происходило не в первый раз и не в последний.
Теперь её слова обрели смысл. Слова, которые, как Блейн думал, были не чем иным, как ложью, предназначенной переманить его на её сторону. Сиара сказала, что её отец был чудовищным убийцей, и с её идеальных вишнёвых губ срывалась лишь ненависть и насмешки в его сторону.
Блейн крепче прижал её к себе, гадая, кто вырезал эти образы на её рёбрах, или это был просто образ, посеянный её подсознанием, в отличие от всего остального?
Блейн без сомнения знал, что её кошмар случился наяву. Сны, которые ты создаёшь, даже когда это кошмары, расплывались по краям. Сценарий обычно отсутствует, что-то происходит не к месту. Можно было посмотреть на фон сна и найти элементы, которые ему не принадлежат, а её сон был идеальным. Такими могли быть только воспоминания.