Я мою посуду и весело улыбаюсь.
— Ага... Я подарила надежду и продемонстрировала, что можно жить по-другому.
Мужчина все еще сердится. Вот уже, как три недели прошло после моего «обнаженного» приключения, а он никак не успокоится. И хуже всего, что на романтику ни намека. После того поцелуя, маг будто нарочно начал держать дистанцию. Вроде общается со мной, вроде более открытый и любезный, чем раньше, но все равно присутствует это «расстояние вытянутой руки» между нами.
— ЖИТЬ ПО-ДРУГОМУ? Ты только послушай, что происходит. Цитирую:
«Женщины покидают семьи. Они записываются в армии. Перестают надевать корсеты и платья, предпочитая удобные брюки и рубашки. Обрезают волосы. Бунтуют под стенами местных управлений, требуя, чтобы к власти допустили женщин. Девушки требуют, чтобы для них открыли и школы, в которых будут обучать не только шитью и кулинарии. Они хотят научиться читать, писать и ездить верхом. Недавно одна крестьянка с Мьютелева побила мужа за то, что он пьяным вернулся с работы. А также случился сумасшедший случай. Многодетная мать покинула семью и отправилась в путешествие, оставив записку со словами о том, что никогда не чувствовала себя счастливой и теперь она хочет пожить для себя »
Избила мужа! Поехала в путешествие. Перестают одевать платья! Хотят читать и писать, Катя! Но это же катастрофа. Если женщины будут образованными и умными, то они... Захватят мир.
— А что в этом плохого, я не понимаю? — вздыхаю, стерев с лица капли пота. — В моем мире царило равноправие, но к нему женщины шли веками. Поэтому очень круто, что Аверу хватило только одного громкого события, чтобы все изменилось.
— Изменения — это всегда плохо. Я слышал, что Мирак — в ярости. Если женщины не прекратят этот беспредел, то он всех просто убьет. Неужели ты хочешь быть причиной кровавой резни?
— Не хочу. Но я не хочу жить в мире, где женщина — это пустое место. Да и не вижу причин для волнений. Мирак еще получит за все. Он еще пожалеет обо всем содеянном.
Мои глаза вспыхивают адским пламенем и жаждой мести. Уже завтра состоится бал, где Глен должен назвать имя своей избранницы. Уже завтра я отправлюсь к Грозе, чтобы она наколдовала платье и вручила зелье, с помощью которого свершится правосудие. Раз и навсегда.
— Ты о чем? — подозрительно сужает глаза Лирон.
— Эм... Ни о чем. А че? Разве я что-то не так сказала? — сразу отворачиваюсь, чувствуя, что щеки вспыхивают румянцем.
Вот никогда не умела врать. Как только начинала придумывать небылицы, то краснела и путалась в словах, и бабушка с полуслова понимала, что Катя вешает лапшу на уши. Вот и сейчас: маг откладывает газету, поднимается и подходит к умывальнику, силой развернув меня к себе.