Не симпатичный.
Нисколько.
Взволнованный, он несколько раз подпрыгивает в своих кроссовках на носки, прежде чем натянуть черный капюшон на голову, выглядя как боец без правил, жаждущий драки.
Он злится и разглагольствует в пустоту, что делает его похожим на сумасшедшего.
Донован прав: я бы, наверное, подвезла парня, если бы он был симпатичнее.
Но это не так.
Так что не буду.
— Я уверена, он придумает, как добраться домой, — заключаю я, запихивая в рот сосиску. — Он выглядит смышлёным.
До кампуса недалеко, может пойти пешком.
— Нет, не уверен. — Донован смеется. — Он выглядит потерянным.
Я становлюсь стервозной, но присоединяюсь.
— Он действительно выглядит глуповато.
— Значит, домой не повезешь?
Я фыркаю не по — женски.
— Не его, я имею в виду, если только он не захочет бежать рядом с нами.
Я бы ни за что не прокатила такого парня на своей машине.
Ретт
— Да брось, Рабидо, мы со всеми так поступаем. — Гандерсон усмехается. — Ты не можешь злиться на нас все выходные.
Он стоит рядом со мной, держа белое полотенце и бутылку с водой, протягивая руку с подношениями, в то время как я делаю приседания с тремя сотнями фунтов веса.
Не обращаю на него внимания, тяжело дыша от тяжести на плечах.
— Чувак, да ладно тебе. Это была шутка.
Колени все еще согнуты, я останавливаюсь и, прищурившись, смотрю на него.
— Ах вот как? — Сарказм слишком силен. — Они делали это с тобой?
Он неловко ерзает, опуская руки, пока я продолжаю повторять упражнение.
— Ну, нет… но я всего лишь менеджер команды.
Неужели? Впервые слышу, чтобы он произносил это так небрежно, будто его роль в команде не так уж важна. Обычно это: «Прояви ко мне уважение, я менеджер» или «Менеджер команды, но ты можешь называть меня младшим тренером».
Тупица.
Опустив штангу в руках на землю, я осторожно отпускаю её, поворачиваюсь к парням, работающим на станках вдоль стены, и кричу:
— Дэниелс, — Зик Дэниелс, один из капитанов нашей команды, отрывает взгляд от беговой дорожки. — Команда приглашала тебя на ужин и кидала тебя со счетом?
Медленная усмешка расползается по его лицу, холодные глаза смотрят в мою сторону. Пот покрывает лоб, грудь и подмышки.
— Черт, нет.
Он не из тех, с кем можно связываться.
Оставив свое место у стойки, я перехожу к жиму лежа, Гандерсон волочится за мной, как щенок. Это действует мне на нервы.
— Гандерсон, если ты не собираешься одолжить мне денег, то прекрати болтать или убирайся к чертовой матери и найди кого — нибудь другого.
Он смеется.
— Да ладно тебе, парень, ты должен забыть об этом. Это было безобидное развлечение.
Я сажусь на скамейку верхом.