Удаляю их, задаваясь вопросом, почему, черт возьми, они отправили мне это.
Я бросаю беглый взгляд на стопку газет у кассы, на мусорное ведро из нержавеющей стали в углу и дергаю за ручку двери.
Выше этого? Гигантская пробковая доска с рекламой. Регистрацией в студенческом клубе. Встречами. Билетами на развлечения кампуса. Министерства кампуса. Реклама соседей. Объявления о продаже мебели и учебников.
В самом центре?
Светло-зеленый лист бумаги, беспорядочно болтающийся на одной скобе.
Я прищуриваюсь, сосредоточившись на черно — белом ксерокопированном лице, уставившимся на меня.
Меня.
Мое лицо.
Мое.
Мое гребаное лицо, фотокопия на тускло — зеленом листе бумаги со словами «ЗАВАЛИТЕ РЭТТА», написанными темными, жирными каракулями сверху.
Под моей фотографией, неряшливыми каракулями Рекса, тем же неряшливым почерком, которым он подписывает чеки за аренду, нацарапаны слова:
Возможно, ты та счастливица,
которая сорвет вишенку нашего соседа?
Он: социально неуклюжий мужчина со средним пенисом,
ищущий добровольного сексуального партнера.
Ты: должна иметь пульс.
Он ответит взаимностью орально.
Напиши ему: 555–254–5551
Я читаю объявление, потом читаю еще четыре раза, глаза лихорадочно сканируют страницу, едва замечая то, что они, бл*дь, видят.
Социально неуклюжий мужчина со средним пенисом…
Ты: должна иметь пульс…
— Что за херня? — в ужасе шепчу я, хватая листок дрожащими пальцами и срывая с доски объявлений.
Боже. Эти идиоты даже неправильно написали мое чертово имя.
— Я убью этих придурков, — говорю я, резко выдыхая. — Убью их всех, мать твою.
Мой взгляд обшаривает периметр доски в поисках новых листов зеленой бумаги, и когда не нахожу ни одного, я отступаю от здания, ища глазами все в пределах пешей досягаемости.
Я иду по узкому тротуару в направлении нашего дома, останавливаюсь, когда дохожу до перекрестка, и нажимаю кнопку «идти».
Один раз.
Второй.
Ещё раз.
— Давай, черт возьми, — рычу я. — Торопись.
После двух бесконечных секунд не могу больше ждать.
— К черту.
Я смотрю налево, смотрю направо. Выскакиваю на дорогу, едва увернувшись от серого минивэна, набитого подростками. Показываю им средний палец, когда они сигналят.
Маленькие засранцы.
Переходя на легкую пробежку, я тяжело выдыхаю, чтобы контролировать дыхание.
Пытаюсь успокоиться.
Четыре минуты спустя я бросаю рюкзак на кухонный стол и врываюсь в гостиную, зная, что найду этих двоих, небрежно валяющихся на наших огромных диванах.
Я заполняю дверной проем, сжимая в кулаке скомканный лист зеленой бумаги, глядя на них обоих.
— Что это за чертовщина? — Показывая флаер. — Вы что, рехнулись?