— Он спас меня, — дрожащим голосом выдавил он. — Он умер как истинный Валентий! А я…
— А ты выжил, — первал я его. — Ты выжил благодаря ему.
— Да! — взорвался Ларион, свирепо на меня глянув. — Я выжил из-за него! Все должно было быть наоборот! Я не смог его защитить…
— Зато он тебя смог.
— Смог…
— Дед, ну чего ты как ребенок? — не выдержал я. —
— Да как ты…
— Почему ты сейчас страдаешь? — оперевшись на колени и став ближе к мужчине спросил я. — Чувствуешь вину? За что? За то, что вместо тебя погиб твой племянник. Как ты думаешь, было бы легче, если бы ты сейчас был мертв? Нет. Страдал бы твой племянник, думая, что он плохой и он должен был погибнуть, а ты жить. Страдала бы Лукина, поскольку бы погиб ее любимый брат. Это круг Уробороса — круг вечного страдания, из которого люди никак не могут выбраться.
— А чем ты? — нахмурил седые брови мужчина.
— Ты сейчас полностью обесцениваешь смерть Лукаса. Ты теребишь свое прошлое, никак не желая принять его. Я видел ваши с Лукиной взгляды. Вы до сего времени не можете оправится. Сколько времени прошло со смерти Лукаса?
— Десять лет… — опустил он голову.
— Десять лет! — воздел я руки к потолку. — Десять лет самобичевания и чувства вины. Скажи мне, насколько семья Валентия влиятельна? И сколько в ней членов?
— За последние годы мы порядком растеряли силу. В главное семье теперь только шесть членов…
— Господи боже, почему люди так глупы, — прикрыл я ладонью глаза. — Давай я приведу тебе несколько цитат, а ты подумай над их значением в свободное время. Семья — единственное настоящее богатство. Безумный утешается прошедшим, слабоумный — будущим, умный — настоящим[1]. Жить лишь ради себя слишком просто, жить для кого-то — вот что стоит испытать. Бывай.
Встав и оставив озадаченного мужчину, вышел на улицу, встав прямо на крыльце. Вот это я сейчас выдал, конечно. Честно говоря, я просто испугался, вот и начал стоить из себя великого мудреца. Не особо приятно глядеть на дикий депресняк. Поэтому начал задвигать цитатами из фильмов. Вроде помогло.
— Эм, мэтр, простите за беспокойство, — раздался тоненький голосок за моей спиной.
Я обернулся и увидел маленькую, смутно знакомую девушку. А! Это тот псевдопацан, которого я сбил в коридоре. Сейчас он… она была одета в пышное черное платье, со множеством узоров и кружев. На белокурой головке красовалась небольшая шляпка с цветком. Девушка была просто эталоном милоты. Будь здесь какой-нибудь лоликонщик, он сразу же выпал бы в осадок от вида сей особы. Но я ведь не он, да? Ой, слюна капнула.
— Д-да? — не сразу нашелся я. — Вы что-то хотели?