— Серебряный? Чего так дорого-то?! Да я просто споткнулся, равновесия потерял, хочу еще попытку! — начал возмущаться здоровяк, пытаясь надавить на судью.
— Правила есть правила, так чего? — и глазом не повел усач, лишь усмехнувшись на угрозы и сдвинув свою потертую шляпу вниз, — тут приз в сто золотых, а ты об одном серебряном беспокоишься? Тебе в десять тысяч раз больше выиграть предлагают, — указал своим пальцем на рядом стоящий ящик, с полуоткрытым мешочком золота, он, — решай сам.
— Эт же, — топнул ногой деревенский, — была не была, давай, ох, дом справлю скот прикуплю, — достав из внутреннего кармана кожаной жилетки серебряный, вновь встал в круг здоровяк, — подавитесь, — передал монету усачу он, — давай старик, готовься к боли, я за этот серебряный неделю пахал безвылазно.
— Начали, — вновь дал сигнал «судья» и двухметровый громила, на этот раз подойдя к своему хлипкому противнику помедленней, схватил того за грудки халатообразного одеяния.
— Хааа! — выкрикнул радостный здоровяк, с легкостью перекинув старика через себя, но… — да чтоб тебя! — обернувшись, мужчина заметил, что старый хрыч стоит на своих двоих, — это еще не все, — вновь бросил худощавого оппонента он, — да как ты это делаешь?! Падай гад, хребет сломаю! — взревел разозленный здоровяк, решивший просто выбросить, постоянно приземляющегося на ноги противника, за круг. Вот только старик вновь стоял у края круга и, стоило деревенскому работяге кинуться на него, как мастерский уворот в сторону и легкая подножка сделали свое дело.
— Проигрыш! Эх, а у вас почти получилось! — покачал головой усач, — еще раз попробуешь?
— Проклятье, давай, я размажу эту старую гниду!
Третий раунд схватки был очень сильно похож на второй, как собственно и четвертый. Преимущества старика были практически невидны обычному зеваке, почти все зрители были уверены, что мужчина проигрывает по собственной неосторожности и глупости, даже он сам. А хор подбадривающих голосов, советующих попробовать еще раз, не смолкал ни на секунду.
— Странно это все, — неожиданно пробубнил толстяк, стоящий рядом с десятилетней девочкой, — я чую подвох, может этот парень с ними заодно? Да как он так тупо проигрывает?
— А ты умнее, чем кажешься, — с удивлением посмотрела на него Тайхо, — они не заодно, просто старик на две головы превосходит в мастерстве, ну а чтобы такие как ты все сразу не поняли, устраивается цирк.
— Правда? — пропустил мимо ушей оскорбления пухляк, — вон как, тогда ну его, я не буду участвовать, этот вон уже пять серебряных проиграл, да это моя месячная зарплата.