— Дорогая моя, улыбнитесь. Такое ощущение, будто вы не замуж вышли, а на собственные похороны пришли, — услышала я голос герцогини Дюваль, едва не подавившись пуншем. К умению ее светлости появляться неожиданно и с шиком я до сих пор не могла привыкнуть.
— Просто устала, — пробормотала тихо, отдавая бокал слуге, и отчасти это была правда.
Я сменила за день три платья. Ноги гудели от неудобных туфель, ребра ныли от туго затянутого корсета, голова болела от шпилек и даже тиара принцессы казалась такой тяжелой, что пригибала к земле. Кажется, сегодня веселились все, кроме меня. Мимо проскользнула пара короля и королевы. На лице ее величества сияла улыбка, немного разбавившая мрачность последних дней.
Хоть кому-то здесь хорошо.
— Устала так, что с мужем пробыла не более получаса? — съязвила леди Рошель и бросила на меня хмурый взгляд, из-за невесомой вуали на шляпке.
Я поежилась, не зная, как правильно ответить на вопрос, дабы никого не задеть. Вряд ли герцогиню волновали мои душевные переживания, зато, стоящий чуть поодаль, Эрик рядом с леди Эстель — очень даже. Молодая баронесса Боуф хлопала ресницами, улыбалась и кокетливо прикрывала лицо веером.
— Будешь дальше так стоять, ничего между вами не поменяется, — сурово добавила герцогиня, хлопнув веером по руке в перчатке.
— Леди Рошель, — сдержанно проговорила я, чувствуя раздражение, — не только супруга должна проявлять инициативу.
— Милочка, ты вроде умная, но немного дура. Мужчины — существа прямолинейные. Им бесполезно намекать, все равно продолжать гнуть свою линию. Иди и покажи кто здесь жена, в конце концов!
Герцогиня проигнорировала мои возражения и бесцеремонно ткнула меня кончиком веера в спину, отчего я едва не наступила на подол своего синего платья с открытыми плечами.
Пришлось подчиниться, радуясь тому, что руки в белых перчатках до локтей и никто не почувствует, какими влажными от волнения они стали. Я сжала веер, делая несколько шагов вперед по направлению к принцу, чувствуя, как стучит мое сердце.
«Так нужно, поверь», — сказал он в храме, однако ничего больше не объяснил. Пока мы махали радостным жителям города, затем принимали поздравления, открывали бал — Эрик продолжал делать вид, будто меня не существует. Пустое место. Даже не отреагировал на сальную шуточку пьяного графа Бракса, пожелавшего нам славной брачной ночи. Правда, после этого я его больше не видела.
— Вы сияете как солнце, душа моя!
Стойкий аромат зрелых персиков заставил остановиться и обернуться к Даниэлю Уитрофу. Озорной блеск в голубых глазах говорил, что его светлость уже изрядно пьян. Он взял мою руку и коснулся губами кончиков пальцев, а я сразу же ощутила на себе обжигающий взор принца Эрика.