— Вас совсем манерам не учили, ваше высочество? Кто подкрадывается к девушке во время службы, — прошипела я, не сдержавшись. — Следите за мной?
Сумасшедшая семья, и скоро я стану такой же.
— Обижаете. Я здесь был, когда вы приехали с бабкой, — поморщился Эрик, почему-то потерев висок от моего голоса. — И не кричите так, голова болит.
— Веселая ночь? — не удержалась я от шпильки, невольно оглядываясь. К счастью, до нас никому не было дела. — В очередной раз подтверждали свое прозвище?
— Продолжайте шутить, Далия. Однажды ляпните такое, что замуж вас взять не получится,
— ехидно заметил Эрик, устраиваясь с удобством на скамье и вытягивая длинные ноги. Я надулась от возмущения.
— Не выйдет у вас ничего, — прорычала я, сжимая кулаки. Это странно, ведь сама несколько минут назад думала о глупости этой помолвки. — Законы на моей стороны. И общественность с королем тоже.
Он кивал с умным видом, внимая каждому слову. Устроил руки на спинке скамьи, изображая непринужденность. Захотелось пнуть его разочек, но нельзя. Воспитание, манеры, этикет...
— Что вы улыбаетесь? И встаньте, я первая заняла это место, — скрипнула я зубами. Принцу мои возмущения, как капли воды с гидры. Отряхнулся и дальше пошел.
— Но здесь сижу я, — нагло ухмыльнулся Эрик, складывая руки на животе и сползая немного. — Видите зарубку? Я все пометил, — ткнул он пальцем в небольшой вырезанный крестик рядом с собой на сиденье.
— Порча имущества храма карается принудительными общественными работами от десяти до пятнадцати суток, — проскандировала я, садясь рядом с ним.
— Ничего не докажете.
— Вы сами признались.
— Я? Неправда, вам послышалось.
— Ваше высочество, иногда вас хочется ударить, — вздохнула я беспомощно. Невозможно с ним спорить. На один мой ответ у него десять новых.
Горячее дыхание коснулось кожи, вызывая дрожь по всему телу. Эрик наклонился слишком близко, настолько, что в храме это посчитали бы кощунством и неуважением к богам.
— Я не фанат таких игр в постели, но для разнообразия... — я покраснела и все-таки ткнула его кулаком вбок, услышав оханье.
— Невоспитанный бормошмыгль, — прорычала я, поворачивая голову и глядя в светлозеленые глаза. От довольной улыбки, появившейся на лице Эрика, захотелось провалиться сквозь землю.
— О, горное наречие. Где-то я его уже слышал, — довольно проговорил он.
Я вздрогнула. Мысли нахлынули потоком, погружая в омут воспоминаний. Запах пыли, огромная кровать и комната его высочества. В ту ночь принц тоже упоминал об этом. Мы ругались, не видя друг друга. Словно попав в водоворот, я задохнулась, восстанавливая по крупицам каждую минуту вчерашней ночи.