Крис пожала плечами:
– Не знаю. Не уверена. – Ей по-прежнему было некомфортно и даже немного жутковато. – Допустим, возле Афимолла мы встретились случайно, но куда вы потом вдруг так внезапно исчезли?
– Спустился в метро. Понял, что вы слишком боитесь меня, и решил отступить. Знаете, я ведь приезжий. Можно сказать, в командировке, и совершенно не представляю себе, как тут, в Москве, принято знакомиться с понравившейся девушкой. А вы мне понравились. Очень.
– Не скажу за всех, но я на улице не знакомлюсь. – Крис продолжала смотреть на мужчину настороженно.
Что-то по-прежнему не сходилось и беспокоило ее, но она не могла вспомнить, что именно. Слишком много событий произошло за последние дни, и девчонка чувствовала, что в голове у нее настоящая каша из мыслей, опасений и надежд. Она пока не в состоянии все это разложить по полочкам и сделать выводы.
– Тогда как быть мужчине, который не знает о вас совсем ничего, потому что видит вас в первый и, возможно, в последний раз в жизни? – пациент, словно нарочно, отвлек ее от попыток вспомнить нечто важное. – Вы ведь не оставляете ни шанса человеку, который, возможно, мог бы оказаться тем самым...
Кристина слушала внимательно. Но на этих словах невольно скривила губы в усмешке:
– Вы намекаете, Ром, что вы и есть тот самый?
– Возможно, – не стал настаивать на своем мужчина. – Не дадите мне шанса – не узнаете.
– А вы надолго в Москве? – несколько неожиданно сменила тему Крис.
К такому вопросу Ромуальд оказался не готов. Впрочем, он уже покривил душой, убеждая девушку, что их вторая и третья встречи случайны, и больше лгать не хотел.
– Все будет зависеть от обстоятельств, – протянул он. – Теперь-то уж точно не раньше, чем все это, – он указал взглядом на свои руки, – начнет заживать.
Тут Крис сказать было нечего, и она снова пожала плечами: да, ничего не поделаешь, ожоги серьезные, с такими не побегаешь.
– Кстати, мы с вами все еще не обсудили: что, кроме перевязок, будет входить в мои обязанности сиделки, – припомнила она.
Ромуальд озадачился:
– Я как-то не думал.
– Ну, вот смотрите, – взялась подсказывать ему девушка. – Вам нежелательно шевелить пальцами рук. Это будет мешать заживлению. Значит, я должна делать вместо вас все, что обычно делаете вы: подносить ложку ко рту, брить вас, поить… А если учесть, что вам еще и ходить нельзя, то и утку подавать.
– Утку?! Вот уж нет! – Ром утратил всю свою расслабленную вальяжность, сжал от избытка чувств кулаки – и тут же со стоном скрипнул зубами: больно! Отдышался и все же договорил: – Утку мне будет подносить Берн. Это не обсуждается. Не хватало еще, чтобы девушка, за которой я намерен ухаживать, видела и делала такое…