Ром, точнее, Руд, углубился в лес километра на три, игнорируя попадавшиеся ему по пути заячьи следы и оленьи тропы, и только там ему удалось взять след дикого кабана. С этого момента Руда вел только его звериный инстинкт. Волк уверенно шел по незаметным для обычного человека меткам, которые оставлял за собой дикий хряк.
Кабанчик, судя по оставленным запахам, довольно молодой, особо не петлял, двигался от одного дуба к другому, разрывая клыками снег, выковыривая из-под смерзшейся листвы желуди и все еще живые грибы.
Не прошло и часа, как Руд учуял близость добычи, перешел с бега на осторожный шаг, начал ходить кругами возле очередной лесной поляны, которую вскапывал бивнями довольно крупный, лоснящийся от упитанности кабан.
И Ромуальд, и его волк понимали, что зверь опасен даже для оборотней, которые были намного крупнее и сильнее обычных волков. Тем не менее, усталость от постоянной необходимости сдерживаться, а еще азарт, жажда риска и драки до крови толкали оборотня вперед.
Он начал медленно приближаться к кабану, заходя сбоку. Тот учуял опасность, насторожился, поднял голову. Ром тут же прыжком подскочил к нему, метя в шею. Кабан отпрыгнул, развернулся. Рому тоже пришлось отступить.
Хряк – не заяц. Он свою силу знает, а потому наутек никогда не бросается: предпочитает вступить в бой.
Вот и этот свин не стал убегать, а погнался за Рудом. Впрочем, догнать волка у него шансов не было. Кабан это понял быстро, остановился, настороженно поглядывая на агрессора. Волк снова выбрал момент и бросился на животное. Прыжок – попытка ухватить кабана за шею или поднырнуть ему под брюхо – отскок. Прыжок – нападение – отскок. Их борьба напоминала дикий ритуальный танец. Кабан начал уставать, но и Руд – тоже.
Оборотень в очередной раз подскочил к хряку вплотную, метя зубами в горло. Тот дернул головой снизу вверх, один из его острых клыков вонзился в волчью шкуру, распорол ее до крови и выскользнул, но зато перед Рудом открылось на мгновение беззащитное горло противника, и волк тут же впился в него, разрывая трахею и сонную артерию.
Хряк заорал, завизжал, забился, пытаясь напоследок нанести Руду очередную рану, но тот уже отпрыгнул и держался в стороне, дожидаясь, когда обессиленная добыча сама рухнет на залитый свежей горячей кровью снег.
Ждать пришлось недолго. Издав пару предсмертных хрипов, хряк завалился на бок. Бой был закончен. Руд сел на хвост и принялся зализывать распоротую до мышц правую сторону груди – еще немного, и кабаний клык воткнулся бы ему в горло.
Горячка боя потихоньку отпускала оборотня, и боль от раны становилась все более ощутимой. Кровь останавливаться не спешила. Добраться до поселка с такой раной волк вполне смог бы, но вот унести добычу сил не хватало, однако и бросить тушу посреди леса он был не готов. Свежее мясо в стае никогда не бывает лишним, а если он сейчас уйдет, то за пару часов от добычи останутся лишь обглоданные кости: хищников в тайге и помимо оборотней немало.