Крис чуть слышно простонала – она тоже пыталась отдышаться. Ее тоже охватила незнакомая сладкая истома. Она плавила кости, превращала тело в полыхающее страстью невесомое облако. Если Ромуальд сейчас уберет с ее плеч тяжелые ладони – она, наверное, взлетит в небо!
Словно прочитав ее мысли, Ромуальд снова охватил ртом ее губы, принялся нежить и поглаживать их, посасывать и едва ощутимо прикусывать. Его язык толкнулся в глубь ее рта, встретился с ее языком, пощекотал небо…
Кристина покачнулась, неосознанно выгнула поясницу, подаваясь вперед. Задохнулась от очередного прилива жара, задрожала всем телом, мечтая выпрыгнуть из собственного тела, чтобы стать тем воздухом, который со свистом вбирал в свою грудь оборотень. Она сопротивлялась притяжению между ними? Зачем? Ведь это так замечательно! Так правильно – чувствовать себя необходимой, единственной, желанной! Так тепло и приятно целоваться, таять в руках мужчины, ловить его тихие стоны, ощущать дрожь – свою и его!..
Сама Кристина остановиться не сумела бы: в свои двадцать четыре она все еще была слишком неопытна, чтобы почувствовать ту грань, через которую переступать не стоит – не тогда, когда ты в тайге, на лыжах, в паре километров от ближайшего жилья.
Первым сумел остановиться Ромуальд.
Видит Луноликая, чего ему это стоило!
– Кррри-и-ис… ты – невероятная! От тебя невозможно оторваться! – примостив голову девушки себе на плечо и покачивая ее, словно желая успокоить и убаюкать, пророкотал Ром голосом, который звучал ниже и раскатистей, чем обычно. И признался неожиданно: – Сегодня – мой первый по-настоящему счастливый день за много лет.
Кристина оторвала щеку от плеча Ромуальда, подняла на него вопросительный взгляд.
– Не спрашивай – почему, – попросил он. – Просто знай: ты – солнце, что освещает и согревает мою душу. И когда ты хмуришься, здесь, – он прижал руку к груди напротив сердца, – идет дождь. А когда злишься на меня – бушует гроза.
– Ты – романтик, Ром. Вот уж не ожидала от…
– От оборотня?
Кристина покраснела: мужчина угадал.
Ей почему-то казалось, что теми, у кого есть вторая ипостась, руководят, в основном, примитивные звериные инстинкты, простые и грубые. И что сами оборотни должны быть такими же: грубоватыми и приземленными.
– Дети Луны не могут не понимать романтики, Крис, – к счастью, мужчина, похоже, в этот раз не обиделся. – Ты… поймешь, почувствуешь, обещаю! А сейчас – домой. Пора. Наверное, там уже горит в окнах свет, а Ребекка устала ждать нас, чтобы накормить обедом.
Ромуальд не ошибся: когда они вместе с Кристиной уже в сумерках добрались до дома шаманки – он встретил их теплым желтым светом, льющимся из окон. Быстро поев, Ромуальд умчался в стаю на снегоходе – его ждали дела.