Продолжая, носится по лагерю, словно маньяк, я заметил, что мои бестии не отстают от меня, и добивают тех, кого я пропустил. Особенно старалась Гэри. Она ловко рубала в капусту ушастых уродцев позади меня.
Рури вообще с дьявольским смехом, кружилась в танце, раздавая всем пиздюлин своим моргенштерном. О господи, как это ебануто и сексуально! Смех её мог бы призвать сейчас самого дьябло и оторвать ему хуй в знак преданности новой королеве ада. Никогда не знал, что нэки бывают такими жестокими.
Вампирша же в свою очередь носилась и выпивала этих уродцев, словно пакетики с молоком. Хобгоблины сдувались как прохудившиеся надувные шарики в её объятиях. Ужасная смерть.
Закончив наконец истреблять, новое поголовье хобгоблинов, мы остановились. Я тяжело дышал, весь покрытый кровью этих уебищ, с ног до головы. Это пиздец. Я взмахнул мечом и убрал его в ножны.
Жадно втянув новом воздух, я пошел к куче трупов, которая лежала посреди лагеря. Там, где их было больше всего, мы чуть не утонули в их останках.
Подойдя поближе, я закурил.
— Ебать. Нафаршировали их словно на день благодарения. — я выдохнул.
— Мне так понравилось! — глаза у Рури горели дьявольским огнем.
Я расстегнул ширинку и начал ссать на этих порезанных в салат чудишь. Рури, подойдя поближе осторожно направила меня своей рукой.
— Вот так…чуть левее… — она ебанутая. Наглухо и бесповоротно. Она еще и поцеловала меня жадно и с чувством. Полностью отбитая нэко.
Закончив издевательства над убиенными. Мы пошли проверять, с чем там возятся, остальные девчонки. Найдя их у какой–то полуразрушенной хибары, мы остановились.
— Там? — я спросил уверенно. Я понимал, что там может быть за картина.
— Угу. — Гэрри была серьезна как никогда.
Собравшись с силами, я вошел. Внутри было темно, и стоял терпкий запах смрада. Смесь человеческого пота и бухла.
— Убей меня….прошу… — на полу лежала вся в крови после родов, эльфийская девушка. Глаза у неё были полностью безжизненные. Хобгоблины тут же попали в список тварей, с которыми я теперь, никогда не буду даже разговоров вести. Увидел — сразу же убил.
Я уже было собрался взмахнуть мечом. Но что–то меня остановило. Непонятное чувство полной апатии. У меня внутри стояло четкое ощущение, что если я это сделаю, то что–то внутри меня сломается, и я уже никогда не стану прежним. Одно дело рубить в салат страшных уёбков, и совсем другое невинных.
Спустя пару минут, я вышел, держа на плече, закутанную в куртку, эту ушастую девушку.
— Слушай, Вер, нужно срочно отнести её в город. Сможешь? — я говорил так, что бы они поняли всю серьезность ситуации.