Вогнав нож по рукоятку в горло очередного идущего на смерть идиота, а даже не сразу понимаю, на кого орёт Рэн.
И оттолкнув от себя мёртвую тушу, резко оборачиваюсь к карете.
Рома стоит, прижавшись к дверце спиной. Глаза большие, как тёмные провалы, в которых плещется почти животный страх. А лицо белое, как полотно.
– Ляля. Он тянет её из кареты. Калечит, – хрипит она.
– Рифат? Он здесь?
Её «да» я скорее угадываю по губам, чем слышу. Рома, не мигая, смотрит в одну точку, и я даже не глядя знаю, кого там увижу.
Резко разворачивается Рэн. Я пинаю, двинувшегося на меня шатающейся походкой болвана, бью наотмашь силовым ударом второго, и наконец нахожу глазами этого больного на всю голову урода, который миразу Рифат Зайрах.
Я бы у удовольствием лично наказала эту тварь за всё, что он наворотил в угоду своей алчной одержимости юной принцессой Босвари.
Ненавижу таких! Думают, что им всё позволено и закон не писан. Думают, что могут заполучить всё на свете. И плевать им, кто умрёт и пострадает в угоду их прихотям и интересам. Ещё и удовольствие получат от мучений своих жертв.
Как же я таких ненавижу!
Мне ведь совсем недавно тоже пришлось столкнуться с подобной мразью. И это чуть не стоило жизни мне и моему брату. И сейчас у меня всё переворачивается внутри от всепоглощающей ярости и жажды крови.
Мне до безумия хочется наказать Рифата Зайраха за всё, раз уж я не смогла наказать того другого.
Но Рэн мне этот бой точно не уступит. У него свои счёты.
А свои я когда-нибудь сведу. Даже если для этого опять придётся ехать в проклятую Арганду.
Все замирают, наблюдая, как идут навстречу друг другу смертельные враги. Принц Сэйнара и тот, кто решил, что имеет право на его избраннницу.
– Ваше высочество, не ожидал вас здесь встретить, – тянет миразу, выглядящий, как настоящий покойник. Выложился, подонок, разыскивая нас с помощью своих кровавых заклинаний.
– Это последняя твоя встреча, Рифат. Ты позарился на моё, – жёстко чеканит Рэн.
– И что же это? Я пришёл за своей невестой, – от безжизненного и вместе с тем безумного стеклянного взгляда Рифата, скользящего по грудам мёртвых тел на земле и мельком мазнувшего по мне, я внутренне передёргиваюсь от чувства гадливости.
А как себя чувствует Рома, на которую он в результате обращает всё своё внимание, сложно даже представить.
– Это моя жена, – в голосе наследного принца Сэйнара холодной сталью звенит обещание казни, и тут он в полном праве. – За угрозу её жизни, ты приговорён мною к смерти. Дерись, или умри, как трусливая гнида.
Ха. Вот теперь Рэн этого больного ушлёпка уделал основательно, отобрав то, чем тот был одержим.