Вот как так можно? Зачем он душу мне травит своими сладкими речами? Зачем соблазняет так ласково, что устоять почти невозможно? Как внимать голосу разума, когда сердце, истекая кровью, раз за разом повторяет: «Да! Да! Да!..»
Но устоять я должна. И отстоять себя тоже.
– Я не могу, – шепчу, поднимая на него глаза. Все силы бросив на то, чтобы произнести эти три слова. Но на то, чтобы спрятать свою боль, меня уже не хватает.
Корим застывает, всматриваясь в моё лицо. Хмуро сводит брови, словно не верит в то, что услышал. Мне даже на краткий миг кажется, что и ему я причинила боль своим отказом.
– Почему? – выдавливает он. – Что тебя останавливает? В чём таком ты нуждаешься, чего я не могу тебе дать? Скажи!
– В вашей верности, – выдыхаю. – Я нуждаюсь в вашей верности, ваше высочество. И в возможности остаться собой. И это то, чего вы не сможете дать своей жене.
Между нами повисает звенящая тишина. И каждое моё слово каменным грузом придавливает плечи. Сжимает замершее в агонии сердце стальными тисками.
И я решаю идти до конца, последовав мудрому совету её величества. Не прятаться и не убегать больше от самой себя, а говорить начистоту и разобраться во всём окончательно.
– Я не смогу делить своего мужчину с другими женщинами, ваше высочество, – сглотнув, признаюсь в своей слабости. – И пока у вас есть гарем, женой я вам не стану. Иначе прольётся чья-то кровь.
Ну вот и всё. Назад пути нет. Больше не получится прятаться и питать пустые надежды. Самое важное мною сказано. Теперь решение за ним.
И Корим внезапно меня отпускает. Отступает на шаг, позволяя дышать свободней. Даже магические оковы с запястий снимает, освобождая мои руки. И мне огромного труда стоит опустить их вниз, а не ему на плечи, удерживая. И не отвести взгляд, когда лицо любимого становится непроницаемой маской, а глаза темнеют.
– Это ведь не единственное твоё условие? – спрашивает он ровно. А я чувствую, как его задевает сам факт наличия у меня условий. – Что ты подразумевала под возможностью остаться собой?
– Лишь то, что я ни разу не босварийка, – пожимаю плечами. – И даже не изнеженная сэйнарская придворная леди. Я дипломированный боевой маг, ваше высочество, и не один год служила своей стране. Я могу надеть босварийское платье и даже напялить карилью, могу полностью отдавать вам контроль в спальне, но превратиться в бессловесную покорную овечку, какими предпочитают видеть своих жён босварийцы, я точно не смогу. Даже ради вас.
– И ты, конечно же, решила, что я от тебя именно этого жду, – тянет Корим с понимающим видом. Вот только взгляд его ничего хорошего мне не предвещает.