— Я больше не могу, — истерично кричала девица, хватаясь за шпингалет пластикового окна четвертого этажа подъезда.
Рядом в коляске плакал ребенок. Именно к нему потянулась молодая мать, но не успела ничего сделать. Одна из гончих по свисту бросилась к ней и глухо зарычала, не подпуская испуганную женщину к малышу.
— Охранять! — отдал приказ Ящинский, тяжело дыша.
Девушка забилась в угол лестничной площадки возле своей двери и испуганно смотрела на наш маленький отряд. Паника, страх и безысходность в ее широко распахнутых глазах говорили о перенасыщении магией.
— Пострадавших будет много, — выдохнул Вася, шагнув было к ребенку, но Владислав остановил его. — Погодите, офицер…
— Нам сейчас не до этого. Гончая справится, — грубо прервал его Ящинский.
Если я едва на ногах стою, желая упасть на колени и рыдать от отчаяния. По щекам уже течет соленая влага, словно опять переживаю бабушкину смерть, то что говорить об офицере жандармов. Основной удар принимал именно он, ведь шел впереди, а три амулета у него на поясе буквально искрили от перенапряжения.
— Первыми в квартиру никому не соваться, поняли? — процедил Владислав, оглядывая нашу парочку. — Даже вам, диакон Шумский. Замогильная?
Я втянула носом воздух и вздрогнула, резко распахнув глаза.
«Чувствуешь его? Призванный. Я слышу их стоны. Скованные души не могут вырваться и страдают. Только странно как-то, звуки будто приглушены», — прошелестел голос Жнеца в моей голове.
Да, я тоже это ощущала. Хоть и не так явственно, как он. Меня не раздирало любопытство от того, кто скрывается в квартире помимо Злыдня. Мы с Васей оказались подле друг друга, закрытые спинами гвардейцев, и старались не мешаться. Ящинский церемониться не стал. Приказ атаковать без промедления едва прозвучал по рации от капитана, а силовики уже вскрывали нужную дверь. Такую хлипкую с виду, абсолютно не защищенную магией.
Странно, разве для проведения ритуалов преступники не должны тщательно прятаться? Но две оставшиеся гончие только царапали стены и отчаянно выли, ощущая Хаос.
— Заходим!
Силовики ворвались в квартиру, быстро продвигаясь и исследуя каждый угол. Щит пришлось снять, но в нем уже не было необходимости. В глубине одной из комнат послышались отчаянные визги и вопли захваченного хозяина.
— Пусти меня! Пусти! Я ничего не делал! Я требую относиться ко мне с уважением! Отпусти, гад! Вы не соблюдаете мои права нелюдя.
Удивительно, стоило переступить порог, как все негативные эмоции разом пропали. Я словно вздохнула полной грудью, разглядывая убогую обстановку вокруг. Начиная с ободранных обоев и заканчивая изрисованной рунами мебелью, а также паркетом и стенами. Вся квартира работала как один большой генератор, однако неведомым образом была защищена от пагубного воздействия. Как?