— Договор — не приговор, Кристин, — отозвалась Станка мягко, — тогда у тебя выбора не было. А сейчас?
— И сейчас его нет. Знаешь же, что нельзя его разорвать, — отрезала я, сморгнув горячие слезы.
Цена договора — одна спасенная от уничтожения душа. Дабы расторгнуть сделку, пришлось бы ею пожертвовать. Никогда и ни за что я бы не пошла на это. Однажды перешагнешь грань, и не будет пути назад. Смерть взяла мою душу в качестве платы, значит, так тому и быть.
— Твоя бабушка…
— Станка, — предупреждающе рыкнула я, заставляя цыганку замолчать. Мы остановились под яблоней, слыша шелест листвы над нашими головами, и смотрели друг на друга. Подруга опустила глаза первой, разглядывая пробоины на асфальтовой дорожке, пиная носком ботинка маленькие камешки.
— Я бы снова это сделала, — выдохнула я, обхватив себя руками. — И нечего тут обсуждать.
Неожиданный порыв ветра принес с собой знакомый запах и звон церковного колокола. Резко обернувшись, я увидела идущую впереди процессию. Ничего особенного, просто траурный ход с гробом и рыдающими родственниками впереди. Десятки людей, парочка домовых шагали в сторону нашего храма на отпевание. Странно, обычно их доставляли из морга в церковь по просьбе родственников. Я попыталась припомнить, кто недавно из жителей города у нас упокоился и приходил ли запрос на погребение.
— Это Владимир Максимович, — потянула Папуш, прерывая мои размышления. — Он у нас травами закупался постоянно, вон дочь его. Бывший лекарь, на пенсии многим тоже помогал.
— А, тот, который по части неврологии, — покивала я, вглядываясь в худенькую женщину средних лет в черном платье с покрытой головой. Она то и дело прикладывала платок к глазам, стараясь держаться. Медленно брела рядом с черным гробом, касаясь гладкой поверхности.
Безысходность, горе, боль и запах разложения с сырой землей. Все это я ощутила сразу же, стоило ветру принести с собой целый букет запахов, доступных только некромантам. Печальная картина.
Похоронная процессия двинулась дальше, и я, вздохнув, заставила себя тоже сдвинуться с места.
— Пойдешь со мной до церкви? — спросила я, не очень желая попасть на отпевание. Но, может, удаться сделать все быстро, не участвуя в этом?
— И побесить Олега? Еще как! — хохотнула Станка, коварно улыбаясь.
Представляя себе перекошенное лицо церковного огневика-священника, ятолько фыркнула. Вот уж точно будет весело.
Глава 16
Церковь Пресвятой Матроны — или Кафедральный Собор Покрова Пресвятой Агриппины — представляла собой единый комплекс из белого камня. Основное здание — храм с большим синим куполом и золочеными крестами и колокольня. Вокруг раскинулся живописный небольшой сад, где росли липы и яблони, а рядом ютились кусты сирени, вишни и многих других растений. Полевые цветы украшали аккуратные клумбы, идеально выстриженный газон радовал взгляд любого перфекциониста.