— Знал, да. Разве это плохо?
— Нет, абсолютно. Мне просто было любопытно. Ваш учитель, безусловно, благородный человек. Ведь он участвовал в подавлении восстания в тысяча девятьсот девяностом году, это заслуживает уважения, — как бы ни в чем не бывало потянул Владислав, смотря на свои ногти, и, щелкнув ручкой, внезапно поднял на меня взгляд. — Хотя печально, наверное, было потерять двух некромантов. Знаете, они тоже имели контракты. Видимо, вас он желал уберечь от этой участи.
В горле пересохло, и я невольно закашлялась. Ящинский поднялся, отодвигая кресло, и шагнул к подоконнику, где стоял хрустальный графин с водой. Набирая воду в стакан, он подошел ближе, протягивая мне его. Пришлось взять, иначе я бы попросту задохнулась. Живительная влага полилась в горло, а Владислав присел на край стола рядом со мной и наклонился, обдавая меня запахом костра.
Чертовы демонологи. Даже пахнут как пепелище.
— Скажите, Кристина, а диакон Василий Шумский. Насколько близко вы его знаете?
Как я не выплеснула воду на стол? Черт знает. Удержалась только чудом. Состроила независимое лицо, проглотила большой глоток и поставила стакан на поверхность стола со стуком, стараясь взять себя в руки. От одного к другому этот офицер искал лазейки. Каждый вопрос и моя реакция на них говорили ему больше, чем все мои слова. Поэтому, когда я повернула к нему голову, встретив смело холодный взгляд, которого не касалась дружелюбная улыбка на губах, у Владислава на лице мелькнуло удивление.
— А что Шумский? Бегает себе с молитвенником, замуж пять раз выйти предлагал. Но я девушка, мне же подумать надо. Раз двести пять, — я беспечно улыбнулась, хлопая ресницами. Насладилась тем, как сузились до щелок глаза офицера. Хотя, все-таки, бесить его не стоило.
— И что, ваши отношения уже дошли до такой стадии? — поинтересовался он, наклоняясь ближе.
— Неужели Военному министерству теперь важны будущие ячейки общества? — притворно удивилась я, мысленно порадовавшись, когда самый настоящий адский огонь полыхнул во взгляде Ящинского.
— Нам до всего дело есть. Особенно до сомнительных личностей и детей предателей, — резко отозвался офицер, отчего я дернулась.
Предатель? Кто? Васька? Или Вольф Станиславович?
Ответить я не успела. Дверь резко распахнулась и стукнулась о стену под крики Виталия Сергеевича, который вместе с половиной управления едва не рухнул на пороге. Повернувшись, ошарашенно открыла рот. В кабинет вошел Васька вместе с парой монахов. Сейчас на нем были официальные одежды диакона Церкви Святой Матроны.