— Ладно, — протянула я, и двинулась предположительно в сторону двери. — Вернусь в комнату. Действительно, это была ошибка. Давай обо всем забудем.
Я не успела сделать и шага, как Зен меня остановил, удержав за руку.
Ага! Не может меня отпустить!
— Забудем? — спросил он.
— Да, забудем. Ничего не было. Тебе и правда больше подходит женщина-вещь: декоративка, мэза… такая, как я, тебе не по зубам. Не сможешь ничего. А раз ты ничего не можешь, то зачем с тобой время тратить?
Это был запрещенный прием, безжалостный прицельный удар по его самолюбию, но я смело использовала его. Притянув к себе, Зен проговорил мне в лицо, обжигая дыханием (и снова он горячий!):
— А может, это я тебе не по зубам?
Я нагло фыркнула ему в лицо.
— Я давно тебя раскусила, волчок.
— Как и я тебя…
Мгновенная заминка, и мы жадно потянулись друг к другу, уже не опасаясь, будет ли больно, будет ли не неудобно, будет ли шумно… и в этот раз все получилось, как надо. Стена рухнула.
Мы были преступно неосторожны в ту ночь, и разошлись только, когда Млад почуял, что кто-то приближается. Зен открыл дверь в нашу с Фланой комнату, подтолкнул Млада, а затем и меня внутрь. Я закрыла дверь на засов и, прижавшись лицом к ее поверхности, стала слушать, что там снаружи происходит. Зен затаился, и ничего я не услышала, если не считать мелодичного всхрапывания крепко спящей Фланы; в комнате резко пахло водко-вином, которым накачалась всадница.
Млад дошел до лежанки, развалился на ней, тогда и я стала осторожно двигаться в темноте к своей кровати. Добравшись до нее без приключений, я тоже легла.
Несмотря на то, что я своими действиями сильно все усложнила, я была довольна. Сработал неискоренимый инстинкт – привлечь лучшего самца, и примитивная, физиологическая удовлетворенность пела в моем теле…
А ведь я уже не та пышная аппетитная Ирочка, источающая довольство жизнью: Цита избавила меня не только от лишних килограммов, но и от нужных, а с лица стерла миловидность. Но даже такая я нравлюсь Зену… до сумасшествия, до горячки… Я только что ушла от него, и губы у меня еще припухшие, и на коже еще его запах, и по ногам еще стекают следы произошедшего, а мне уже не верится, что мы на это решились, что я решилась…
Я быстро заснула, и снилась мне утомительная красочная белиберда, совмещающая фрагменты жизни в Ците и дома.
Разбудили меня громкие страдальческие звуки. Это Флана, проспавшись, встала, выпила воды и тем самым запустила процесс «очищения»; к счастью, у нас было пустое ведро, в которое девушка благополучно извергала то, что вчера так бездумно поглощала. Ну, на самом деле не совсем то… У меня тоже было состояние, близкое к похмелью, но по другой причине, и больше всего на свете мне хотелось бы еще поспать, но разве я могла оставить страдалицу без помощи?