Хочу к маме! Хочу к бабушке! Хочу к врачам, чтобы они дали мне обезболивающее, сделали снимок и быстренько расписали, как вылечить плечо! ХОЧУ ДОМОЙ! ПОЖАЛУЙСТА, ПУСТЬ НЕ БУДЕТ БОЛЬНО!
Боль мучила беспрестанно, даже когда я не двигалась. Желание избавиться от нее, уменьшить, вернуло меня в более-менее нормальное состояние. Сидя на полу голая, я замерзла, к тому же ко мне должен был подняться Треден с Младом, да и Флана могла вернуться из башни гуи раньше. Мне было себя бесконечно жаль, но врожденное упрямство заставило действовать. Я встала, собрала вещи, затем натянула чулки на ноги и надела грубую тунику на голое тело, хотя ее следовало носить поверх платья или сорочки.
Шмыгая носом, я посмотрела на дверь. Скрыть произошедшее не получится, друзья точно заметят, что я заплаканная и каждое движение причиняет мне боль. Я изобразила около очага что-то вроде комнатной аварии: разлила молоко и разбила горшок, затем села на кровати и стала ждать, когда же кто-то придет…
Первыми вернулись Треден с Младом. Волк по своему обыкновению не проскочил мимо меня, а уставился своими глазами-фонарями, и начал принюхиваться, а бородач потерял дар речи.
— Ира, — вымолвил он. — Что… что стряслось?
— Упала, — с жалкой улыбкой ответила я и кивнула на сфабрикованный несчастный случай. Губы у меня задрожали, и снова потекли слезы из глаз. Голос сделался тонким и дребезжащим. — Дядь Тред, мне так больно! Та-а-ак больно!
— Что ж ты… Иронька…как ж ты…
Млад занервничал и, когда Треден попытался его отпихнуть от меня, чтобы самому ко мне подойти, зарычал.
— У-у, зверюга, брысь! — психанул мужчина, и только тогда волк отошел от меня. Подойдя к двери, которая еще не была закрыта, волчина высунул дверь наружу и затем высунулся весь полностью, в коридор.
Треден не стал его возвращать, просто закрыл дверь и тут же подошел ко мне.
— Где болит, Иронька? Ты скажи, где болит?
Я сказала, где. Треден отвел меня к кровати, усадил осторожно и стал осматривать плечо. Я смотрела на него и смаргивала слезы, никак не перестающие набухать на глазах. Глаза, нос и губы у меня распухли, и началась головная неприятная боль – милое дополнение к той ошеломляющей и не проходящей боли в сломанном плече.
— Дык это вывих! — обрадовался мужчина. — Вдохни поглубже, и рот открой!
Я не успела подготовиться. Немного навалившись на меня, Треден сделал мне БОЛЬНО, АДСКИ БОЛЬНО; раздался влажный чавкающий звук. От такого потрясения я рванулась, а потом снова потеряла сознание, но буквально на три секунды.