— В-вы в-видели? — выдавила я из себя, и, покачнувшись, сделала попытку оглядеться.
— Конечно… Вам стало плохо… давайте мы отведем вас в комнату, вам надо полежать, — кивнула обеспокоенная Беляночка.
— Нет, я о юноше со светлыми глазами. Вы видели?
— Здесь только мы…
— Я, кажется, пьяна… чудится всякое… — выговорила я с трудом.
Мои спутники переглянулись, затем Беляночка уверенно взяла меня под руку и повела в выделенную для меня комнату.
Я очень устала и очень хотела спать, но после произошедшего сложно было расслабиться. В комнате меня уже ждали прислужники; по обыкновению они подготовили для меня емкость с теплой водой, чтобы я могла умыться, и одежду. При виде парней я встала, как вкопанная. Беляночка сориентировалась и приказала:
— Идите, вы не нужны больше.
Прислужники с поклонами удалились; мэза вяла меня под локоток и, усадив на кровать, спросила участливо:
— Вам еще дурно? Может, позвать врачевательницу?
— Не надо беспокоить ее на ночь глядя… я просто перепила вина.
— А перепили, потому что изволновались, — мягко произнесла Беляночка без тени укора. — Человек-то ваш чуть не помер сегодня, как же тут остаться спокойной? Да и до того вам немало пережить пришлось. Вы, простите, что напоминаю, декоративкой были в Ниэраде, а хуже этой участи и придумать нельзя. Великая матерь всегда принимает бедняжек-декоративок. Вот как Распорядительница расскажет о вас, так и ждите приглашения. Тогда-то все дурное забудется, и уродливое клеймо сотрут с вашего плечика.
Я кивнула.
— А руки-то, руки какие холодные! — вздохнула женщина и стала растирать мои ладошки. — Зря я вас в сад повела, замерзли…
— Нет-нет… у меня всегда руки ледяные, и ноги тоже. Мне из-за худобы постоянно зябко.
— У нас тут откормитесь.
Я улыбнулась Беляночке и осознала, что даже не знаю ее имени; она не представлялась.
— Как вас зовут? — спросила я.
Мэза растерянно моргнула, затем рассмеялась:
— Имя… Не поверите – не сразу вспомнила! Айлин меня нарекли.
— А почему не сразу вспомнили?
— Так кому оно нужно, имя-то? Я здесь для всех «мэза» да «госпожа».
— Жаль. Имя-то у вас красивое – Айлин…
Она улыбнулась глазами – голубыми, между прочим, глазами. За эти дни я на Айлин даже толком и не смотрела: так, крутится возле кто-то, и ладно. А зря, не заслуживает она такого пренебрежения. Это ее заботами у меня такая светлая удобная комнаты, прислужники, покой.
Невысокая, полненькая, мягонькая, румяная, в белом платье и с пышными светлыми волосами Беляночка-Айлин напоминала десерт – воздушный, сладкий, но не приторный. И, в отличие от Вандерии, ее женственность и мягкость были настоящими, а не наигранными. Иронично, но за все время пребывания в этом мире только Айлин и походила по энергетике на мать.