— Когда обратно? — спросил я. — Говорят что-нибудь?
— Через неделю обещают, — ответил другой сержант. — Смотря, какая обстановка будет на фронте. Непонятно, что там творится. Регулярная армия вчера начала контрнаступление. Больше ничего не знаю. Но пока отдыхаем. Эх, жаль, в город нельзя. Погуляли бы.
Ничему людей жизнь не учит. Ну да пёс с ними. Я отправился в столовую.
Завтракало ещё довольно много народу. Не только я сегодня дрых до посинения. За одним из столиков сидели девушки из второй роты. Среди них заметил Ксению. Махнул ей рукой в знак приветствия.
Взяв порцию — отбивную с гарниром из картофеля и стакан сока со сдобной булочкой — я расположился за отдельным столиком. Ксения почти сразу подсела ко мне. Она тоже привела себя в порядок и выглядела свежей и бодрой. Вернулись и её горделивые манеры, которые в окопах как будто пропали, и княжна Белозёрская стала похожа на себя прежнюю. Здесь снаряды не рвались на каждом шагу, и смерть не висела чёрной тенью над нами, здесь можно было строить из себя, кого захочешь. Вот только Ксения, которую я видел там, на передовой, мне нравилась больше, чем напыщенная аристократка, которой она становилась в обычной жизни.
— Ну что, удалось повоевать? — спросил я. — Слышал, вы тоже попали под обстрел.
— Это пустяки, — с нарочитой небрежностью произнесла Ксения. — Встретился отряд противника. Но мы так быстро проехали, что я даже внимания не обратила. Боя не было как такового.
— Повезло вам, а у нас жопа случилась.
— Я слышала. В твоём отделении кого-то ранили, кажется?
— В моём отделении-то как раз никого не ранили. Двоим стало плохо. Врач сказал, контузия. Но это — брехня. На самом деле во всём виновата серая зона. Всё — из-за того проклятого места.
— Ты так считаешь?
— Я уверен.
— Интересно, нас пошлют туда же или на другое направление?
— Посмотрим. А тебе не терпится вернуться на фронт? — с издёвкой спросил я.
— Лично я хотела бы поучаствовать в боевой операции, наподобие той, на которую вас отправляли.
Мне оставалось лишь диву даваться тому, что несколько дней под обстрелом ни капли не остудили боевой пыл молодой княжны. Наверно, ощущение собственной неуязвимости стало ещё сильнее после всего пережитого. В какой-то степени я и сам это чувствовал.
— Поучаствуешь. Весь август впереди, а что-то мне подсказывает, война закончится ещё не скоро.
— Честно говоря, я не понимаю, почему такая проблема — уничтожить кучку голодранцев, — принялась рассуждать Ксения. — У СРК — настоящая армия, а повстанцев — ничего. Как так получается, что наши отступают?