Капитан Оболенский был мастером-инструктором для всех трёх рот, но лично занимался только с нами, с остальными группами возились помощники. Меня тоже поначалу хотели назначить одним их помощников, чтобы тренировал новобранцев, но я уговорил капитана не делать этого, сославшись на недостаток практики. В конце концов, иметь большой энергетически баланс — одно, хорошо знать технику — другое.
Поэтому занимался я оттачиванием уже знакомых приёмов. В основном тренировки заключались в повторении форм — специальных движений, направленных на улучшение циркуляции энергии и на увеличение скорости концентрации. Помимо этого мы занимались практическим применением навыков и время от времени устраивали спаринги, поскольку тренировка энергетики была завязана на искусстве рукопашного боя.
У Оболенского имелась своя система тренировок, но она очень походила на ту, которую я изучал у других мастеров. Вот только сейчас в приоритете были упражнения, направленные на усиление «естественной брони». Оно и понятно: в современной войне махать кулаками вряд ли придётся, а вот энергетическая защита очень помогает против пуль, осколков и прочей гадости.
Неотъемлемой частью тренировок являлся контроль сознания. Управление энергией — процесс комплексный и без особого состояния сознания он невозможен, поэтому медитация занимала важное место в любой системе упражнений. Для начала всегда нужно сфокусировать разум и ускорить циркуляцию энергии — это медитация и помогала сделать.
Я же стал замечать, что с сознанием в последнее время у меня творится что-то не то. Концентрироваться было трудно, порой не получалось сделать это в должной степени, иногда проскакивали слуховые и зрительные галлюцинации, болела голова, возникали тревожные состояния, когда по необъяснимой причине начинаешь чувствовать ужасное волнение. После инцидента в Пинске подобные приступы участились. За три дня испытал два раза.
Но я никому об этом не сказал, да и мастер не заметил отклонений. Моя энергия была столь сильна, что даже с ужасной концентрацией я мог показать результаты не хуже, чем боец пятого ранга. Отправляться домой и лишаться заработка не хотелось, а потому приходилось делать вид, что всё в порядке.
А вечером в свободные часы после ужина, когда остальные бойцы маялись бездельем или занимались бытовыми делами, я уходил в берёзовую рощицу, росшую примерно в километре позади лагеря, и медитировал, приводя сознание в порядок. Лучше стало или нет, пока было непонятно, но я надеялся, поможет. Кроме того, втайне от всех я занимался развитием природной энергии, но прогресса за последний месяц пока не наблюдалось.