— Morte, — шепчу я.
Ее глаза открываются, но в них пустота. Она выглядит так же, как много месяцев назад: мертвая, бесчеловечная, бесстрастная. Уна склоняет голову набок, и этот почти животный жест придает ей схожесть с диким зверем. Я всегда питал здоровое уважение к этой ее стороне, более того, именно этим Уна меня и привлекает. Такая Уна способна, не моргнув глазом, отрезать человеку голову – и пусть меня черти возьмут, если это не возбуждает.
Вытянув руку вперед, я нежно глажу ее по щеке. Глаза Уны снова закрываются, и она, глубоко вздохнув, льнет к моей ладони. Я придвигаюсь ближе, и Уна удивляет меня: запрокинув голову, она прижимается губами к моим губам. Обняв за талию, я притягиваю ее к себе. В ответ Уна проводит языком по моей нижней губе, и в этот момент я чувствую, как к животу прижимается дуло пистолета. Разрываю поцелуй и встречаюсь с ней взглядом – наши лица так близко.
— Ты собираешься застрелить меня, Morte?
Выражение ее лица снова становится пустым, ко всему безразличным. Черт возьми, вот это мастерство.
— Он идет, — говорит Уна, и ее взгляд становится отрешенным.
— Кто идет?
Она не отвечает, поэтому я хватаю ее за лицо, заставляя взглянуть на меня. Она лишь сильнее вдавливает пистолет в мой живот.
— Кто? — снова спрашиваю я.
— Николай. Он все знает. Он идет за нами, — она стискивает зубы, и ее лицо становится мрачнее тучи. — Теперь он ни за что не остановится. Мне нигде от него не спрятаться, никуда не сбежать. Даже если я вернусь к нему, этого будет мало. Он захочет получить ребенка.
Я нахмурился.
— Ты никуда не пойдешь.
Тяжело сглотнув, она опускает взгляд.
— Я хотела только одного: сделать в жизни хоть что-то хорошее. Всего лишь один хороший поступок в жизни, полной дерьма. Родить ребенка. Отдать его в семью, которая подарила бы ему любовь. А теперь…
Я провожу большим пальцем по ее скуле. — А теперь ничего. Он не прикоснется к тебе, слышишь меня? Никогда.
Она поднимает на меня взгляд, и впервые с тех пор, как знаю Уну, я вижу в ее фиалковых глазах неподдельный страх.
— Ты не представляешь, на что он способен.
— А зачем ему ребенок?
Она сильно зажмуривается и шепчет:
— Чтобы вырастить из него идеального солдата.
От ее слов у меня по спине пробегает холодок. Я действительно представляю себе, какой жизнью жила Уна. Я знал, что она из элитных бойцов. Знал, что ее обучали с юных лет. Но я думал, что у Николая к ней просто какая-то нездоровая привязанность. А тут, оказывается, все гораздо хуже. Это сродни помешательству. Он безумен.
— А теперь… у меня нет выбора, — говорит она. — Я должна попытаться скрыться от него, — Уна делает глубокий вдох. — В пистолете осталась одна пуля. Я не хочу стрелять в тебя, Неро, поэтому просто отпусти меня.