Обворожительно жестокий (Джессинжер) - страница 14

∙ ГЛАВА 4 ∙

Тру

Я встаю из-за стола и направляюсь к стойке. Диего с хмурым взглядом наблюдает за мной из кухни. Не успеваю я пройти и половины зала, как ко мне подбегает Карла.

Начинается допрос.

— Черт возьми, девочка, что он тебе сказал? А что ты ему сказала? Как его зовут? Он сказал, почему так долго приходил сюда и не приглашал на свидание? Номер телефона дал? А ты оставила свой? Когда свидание? Какого черта ты молчишь, я сейчас умру от любопытства!

— О, — фыркаю я. — Теперь моя очередь говорить?

Следуя за мной по пятам, Карла хватает меня за руку.

— Хватит вредничать. Что он сказал?

Добравшись до стойки, я вставляю кофейник в кофемашину и вытираю руки о фартук.

— Если коротко, то он сказал: «Привет, я не должен быть здесь, есть ли у тебя парень, распусти волосы, было приятно познакомиться с тобой, прощай». А потом ушел.

Она раздраженно стонет.

— О нет. Вы опять говорили о твоей семье?

— Вовсе нет. Он просто сбежал.

— Скатертью дорога! — доносится из кухни голос Диего. — Не нравится мне этот мужик.

Мы его игнорируем.

— Подожди, он попросил тебя распустить волосы? — уточняет Карла.

— Угу.

Она начинает на меня таращиться.

— И ты этого не сделала?

— Конечно же, нет. Я даже не знаю имени этого человека.

— Пф-ф. Я тоже не знаю, как его зовут, но попроси он, я бы распустила волосы. Если бы он попросил, я бы скинула с себя всю одежду и распласталась на полу посреди зала.

— Мило.

Она пожимает плечами.

— Большой Папа совсем расслабился в спальне, если ты понимаешь, что я имею в виду. Мои врата рая не посещали уже целую вечность.

Большой Папа — прозвище мужа Карлы, Дейва. Не могу точно сказать, является ли это «папочка» их фетишем или ей просто нравится наблюдать, как подобными разговорами она вводит людей в ступор. Но я точно не собираюсь это выяснять.

Они привлекательная пара, но я не хочу, чтобы меня преследовали подробности сексуальной жизни моих друзей. У меня живое воображение и без наглядных пособий. Как-то раз моя школьная подружка упомянула, что ее мама — крикунья, и с тех пор я не могла смотреть той женщине в глаза.

Я начинаю варить свежий кофе, активно игнорируя Карлу, которая ворчит о своей секс-засухе. В конце концов, ей надоедает мое невнимание, и она уходит, чтобы помочь пожилой паре, которая забрела сюда, пока она занималась допросом с пристрастием о волке.

— Детка.

Я поднимаю глаза и вижу Диего, который стоит по другую сторону прилавка. Он опирается руками на поверхность из нержавеющей стали, куда ставят готовые к подаче блюда, и смотрит на меня с беспокойством.

— Мне не нравится этот мужик.