— Муж Карлы?
— Нет, глупая. Тот чувак в черном, который только что ушел.
Я собираюсь уже сообщить, что ему не стоит об этом беспокоиться, потому что мы никогда больше его не увидим, но любопытство берет надо мной верх.
— И почему же?
Он отрицательно качает головой.
— Знаю я типов вроде него.
Я жду, но он больше ничего не добавляет.
— Понятно. Спасибо за столь подробное объяснение. Оно очень помогло.
Вздохнув, он отталкивается от стойки. Затем складывает руки на груди и с кислой миной на меня смотрит.
— Ладно. Ты хочешь знать? Сейчас поясню. Я не всегда был хорошим парнем, как сейчас. В Баррио, где я вырос, я был matón. El pandillero.
— Как интересно, — сухо бормочу я. — Знай я испанский, уверена, ты меня бы дико впечатлил.
Взгляд Диего становится серьезным.
— Это значит «бандит», Тру. Гангстер.
Бандит. Я задумываюсь о татуировках на костяшках пальцев волка, и меня снова пробирает дрожь.
Ой, все это глупости. Предрассудки, что татуировки набивают только головорезы. В наши дни вероятнее, что парень с большим количеством татуировок — шеф-повар в модном ресторане, который делает райские ребрышки с трюфелями под сырой шапкой.
Кроме того, что-то не наблюдаю ни одной татуировки у Диего, который только что заявил, что он сам бывший бандит.
— Ты даже словом с ним не обмолвился, Диего. Несправедливо так судить.
— Болтовня тут ни при чем. Акула может учуять запах другой акулы независимо от того, как далеко они находятся друг от друга в океане.
— Значит, теперь ты акула, — улыбаюсь я.
— Огромная белая акула, детка, — он ухмыляется. — Ты еще не влюблена в меня?
— С минуты на минуту.
— Окей, дай мне знать. — Он снова поворачивается к решетке и кричит через плечо. — Кстати, может, вынесешь мусор из уборной? Там куча девчачьих штучек Карлы. Не хочу к этому прикасаться.
Под «девчачьими штучками» он наверняка подразумевает тампоны. Если бы Бадди купил мусорную корзину с крышкой в туалет сотрудников, Диего не травмировал бы свою психику подобными вещами. Но, увы.
— Без проблем.
— Спасибо.
Я направляюсь в крошечную комнату отдыха в задней части здания, которую мы в шутку прозвали «VIP-залом». Четыре отвратительных пластиковых садовых стула окружают складной столик. Древняя микроволновая печь стоит на шаткой подставке для телевизора. В одном углу расположен холодильник размером с общежитие колледжа, на стене висит треснувшее зеркало с потрепанными шкафчиками, а рядом с ними — постоянно протекающий кулер для воды.
Стены выкрашены в самый уродливый оттенок желтого, какой только можно себе представить. Это все равно, что находиться в квартире курильщика, который дымит минимум тремя пачками в день и не покидает свое жилье последние сорок лет.