Он задумчиво смотрит на меня с минуту, затем касается моего лба тыльной стороной ладони.
— Я не в бреду, — заявляю я, наслаждаясь ощущением его прикосновения слишком сильно. — Немного не в себе от того, чем меня накачивают из этого пакета, но мой мозг в основном работает. Примерно на девяносто процентов. Ладно, наверное, чуть больше пятидесяти процентов, но хочу сказать, что мне действительно хотелось бы знать твое имя, а также то, чем ты зарабатываешь на жизнь, потому что я думаю, что обе эти детали важны для развития наших отношений.
Он медленно проводит кончиками пальцев от моего виска к скуле, затем поглаживает мою челюсть большим пальцем.
— У нас не будет никаких отношений, — задумчиво говорит он.
Я улыбаюсь ему.
— Какой же ты глупый.
Выражение его лица — это сочетание разочарования, раздражения и заинтересованности. Я очаровываю его, и ему это не нравится.
— Я же говорил, что не вступаю в отношения.
— Ага, а еще ты почти год проторчал в моей зоне, уставившись на меня, пытался сказать мне «прощай», но потом спас мне жизнь и признался, что любишь фисташковое мороженое сразу после того, как я сказала эту воистину неловкую вещь о том, что если это так, то это знак, и что мы должны быть вместе навсегда. Поэтому чувствую, что все это вроде как аннулировало твой запрет на отношения. Скажи мне, что я ошибаюсь.
Его ресницы опускаются ниже. Он смотрит на меня горящими глазами, стиснув зубы, медленно выдыхая через раздутые ноздри.
Черт возьми, этот мужчина растопит любое женское сердце.
В комнату входят двое полицейских в форме. Они видят волка, который стоит рядом со мной, резко останавливаются и смотрят друг на друга. Тот, что постарше, почтительно кивает волку и прочищает горло.
— Лиам.
— Джон.
— Я не знал, что... — Полицейский переводит взгляд на меня.
— Угу, — кивает волк, которого, очевидно, зовут Лиам.
Лиам. Ли-ням. Ничего себе, это обезболивающее действительно очень мощное.
Снова кивнув, старший полицейский говорит:
— Что ж. Мы будем снаружи, если понадобимся.
— Спасибо тебе, Джон.
Они отступают, и шарики в моей голове начинают вращаться. Да кто этот мужчина?
Прежде чем я успеваю задать еще один вопрос, в комнату врывается доктор с задранным носом, весь такой самодовольный и надменный в своей сине-белой униформе. Он резко останавливается, как это сделали копы, подозрительно оглядывая Лиама с ног до головы.
— Вы член семьи?
— Я Лиам Блэк.
Губы доктора приоткрываются, а глаза расширяются. Он прижимает блокнот к груди, как щит, и тяжело сглатывает.
— Каков прогноз? — спрашивает Лиам.