— Скоро буду, — почти по-армейски отрапортовала я, и зав тут же сбросил звонок.
А вот теперь я окончательно проснулась. Осмотрелась — пусто. Отключилась в сауне, точнее в комнате отдыха на неудобном диване. Хотя кто знает, почему у меня так все болит: то ли от этой неудобной лежанки, то ли от бурной ночи. Скорее второе, потому что к кушетке в ординаторской я же как-то привыкла.
«Спи, Малинка», — вспомнила, и улыбка тронула губы.
А потом я прикоснулась к ним и пальцами. Опухшие, слегка побаливают… И все тело как после интенсивного занятия в спортзале. Правда, у меня занятие было более приятным и интересным.
И где же, интересно, Феликс?
В комнате отдыха я одна и… голая. Правда, полотенцем накрытая, хотя я нифига не помню. То ли сама накрылась, засыпая, то ли мой спутник это сделал вместо меня. Опять надеюсь, что второе — улыбка продолжала скользить по моим губам.
Взяв с дивана полотенце, обернула его вокруг тела и пошла в парилку. Тоже пусто. Как и в бассейне. Только я шлепаю босиком по белоснежному кафелю и журчание водопада.
«Молодец, Лика, переспала с первым встречным, а он потихоньку свалил», — мерзко хихикнуло мое подсознание.
— А на что я рассчитывала? — фыркнула в пустой комнате, направляясь в раздевалку. — Что Феликс в меня влюбится с первого взгляда? Даже утро еще толком не наступило, а я уже жалею, — печально вздохнула, потянувшись за джинсами.
Что-то царапнуло внутри, но не пробрало. А потом, уже снова оказавшись в комнате отдыха, полностью одетой, я потянулась за сумкой и…
Внутри все замерло. Даже рука в воздухе зависла. Я впервые почувствовала такое унижение, что готова была прямо сейчас сквозь землю провалиться.
Он не просто меня унизил — оскорбил до глубины души. Грудь сдавило — даже дышать стало тяжело.
И во сколько же ты меня оценил, Феликс?
Все-таки я девушка не брезгливая — профессия не позволяет. Но деньги пересчитывала, будто прикасалась к дерьму.
Триста баксов… Вот твоя цена, Лика. Молодец, докатилась. Как будто точно ушат помоев вылили на голову.
Наверное, нервы сдали, потому что у меня вырвался истерический смешок. Как бы ни боролся здравый смысл с чувствами… Серьезно, с чувствами? Да какие к черту чувства, если меня посчитали шлюхой?
Оставить пора всю эту лирику — ничего хорошего из этого все равно не выйдет. Я скомкала три бумажки с изображением Франклина и швырнула их в салатницу.
Уйти и забыть… Нет, это слишком просто.
Так меня еще никто не унижал — мало я выместила всю обиду. Знаю, что сама хороша, но это уже перебор.
Ублюдок, гад, сволочь, подонок — практически пустая бутылка коньяка полетела в стену, оставляя после себя груду разбитого стекла на полу и подтеки на деревянной панели. Вроде и полегчало, но не сильно. Что ж, моя бурная фантазия, не подведи.