— Ивонна, — подал он мне чашку кофе, — в каком общественном туалете ты опять вляпалась в фекалии?
Какие определения метафоричные выдает отец. Пора брать ручку и блокнот и готовиться к выпуску книги «Афоризмы от ироничного адвоката».
Я развела руками и ответила:
— Работа такая, вечно копаешься в чем-то не очень приятном.
— В этот раз, кажется, ты просто тонешь в помойном болоте.
— Ты что-то знаешь? — прищурилась я, не донеся чашку до рта.
Может, отец и крутой юрист, который заговорит даже своего преподавателя по риторике, но я же вообще училась у лучших.
— А что я могу знать? Я приехал всего час назад.
Обидно, папа… Очень обидно, что он считает, будто я отупела за то время, что мы не виделись. Конечно, претензию я не выставила. Посмотрев на часы, улыбнулась:
— Тогда отдыхай, а у меня дела.
— Ивонна…
— Все апелляции принимаю раз в год, тридцатого февраля.
— А ты куда? — спросил отец, когда я приняла душ и, переодевшись, вышла из комнаты.
— Хм… Ты давно заглядывал в паспорт? Или могу свой показать. Вдруг ты забыл, сколько мне лет?
— Может, взять ремень и выпороть тебя… — задумчиво протянул папа.
— А я пока вспомню, на какую статью это потянет.
Милый разговор. Если бы кто со стороны услышал, то оправил бы нас прямиком к семейному психотерапевту.
Я вызвала такси, потому что мою машину еще криминалисты не оставили в покое, и отправилась в офис Гончарова. Отец демонстративно включил телевизор перед моим уходом, дав понять, что уходить не собирается. Попахивает каким-то надзирательством. Ну ладно, может, это просто родительская забота.
Стоило мне назвать охраннику свое имя на входе, как он тут же открыл турникет. Я шла к лифту, а потом и по коридору на этаже, отмечая, что с моего последнего визита здесь прибавилось камер, охраны, кодовых замков. Безопасность — это, конечно, здорово, но сейчас больше отдает паранойей. Как будто не офисное здание, а Форт Нокс, не меньше.
В конце коридора я уперлась в широкую деревянную дверь. И только собиралась нажать на ручку, как услышала позади:
— Какие люди!
Обернувшись, я улыбнулась:
— Привет, Мажорчик.
Гончаров-младший поморщился и спросил:
— Какими судьбами? Фирму просрала, страдая после развода и решила к отцу устроиться?
И почему сегодня все вспоминают о сортирах?
— Боюсь, мы с Михаилом Юрьевичем не сработаемся, — ответила я, не переставая улыбаться.
— А ты не очень-то страдаешь, да? Быстро любовника нового завела, — подошел ко мне ближе Игорь и заговорщицки подмигнул.
А Мажор-то так и нарывается на грубость. Он, в принципе, мне даже нравился — есть в парне что-то такое, да вот только воспитание в семье богатых и знаменитых, видимо, сказывается. Если Гончаров-старший добивался всего сам, то сынку все преподносил на блюдечке. Непедагогичный подход.