Ноги у нее действительно тряслись - я чувствовал эту вибрацию, передававшуюся от Карины мне. Если сейчас член не разорвет мне брюки, то я очень удивлюсь.
Карина сейчас была непохожей на себя, более нежной и трепетной, что ли, но она мне нравилась любой. Пора это признать. И я хочу ее. О сексе две недели не думал, а стоило ей рядом оказаться... Спишем все на похоть и молодость, не мою, конечно. Дорвался старый дурак до молодого тела. Наркоман чертов!
Я начал стягивать с Карины штаны - они свободно упали на пол. Моя рука теперь переместилась под тонкое кружево трусиков, и я, скользнув двумя пальцами по лобку, тут же запустил их в Карину. Ее начало трясти еще больше, но поцелуй она не прервала.
Это было чем-то связующим. Разорви наши губы - все разрушится.
Карина оставила мое плечо, переместив руку на мою шею и найдя первую пуговицу на рубашке. Нервно, немного неловко расстегивала, но я не торопил. Мне нравилось, как она это делала, как цепляла ногтями кожу на груди, как пыталась рвать неподдающиеся пуговицы.
Хочется быстрее, сильнее, но при этом не торопясь и прочувствовав все. С появлением этой девочки в моей жизни прибавилось и больше дилемм.
Гамлет отдыхает с извечным вопросом: «Быть или не быть?»
Это было неожиданно. Нет, как бы и ожидаемо, но я была уверена, что мне придется сделать первый шаг, потому что Калинина вечно что-то держало до, и только потом его сдержанность летела к черту.
А сейчас… Это было так необычно, сколько и привычно. Я скучала. Двадцать пять лет жила без него, а сейчас за две недели чуть не сошла с ума.
Андрей действовал с напором, но при этом не торопился. В этом человеке полно противоречий, которые вполне сносно уживаются вместе, и это сводит с ума. Я не понимала его, но хотела разгадать этот психологический ребус под названием «Андрей Калинин». А еще боялась… Боялась того, что будет после.
Мои штаны полетели на пол, и я физически, до спазмов в животе почувствовала, как его хочу, но при этом еще и хочу, чтобы эти моменты растянулись.
Я потянулась к пуговицам на рубашке Калинина, пока его руки до боли сжимали мои ягодицы и спину. У меня появился фетиш… Я как-то в Москве словила себя на мысли, что постоянно пялюсь на мужские рубашки, точнее на пуговицы на них, вспоминая Андрея.
И сейчас я чувствовала какое-то нездоровое возбуждение, медленно освобождая желанное тело от кокона ткани. Немного путалась, цепляла ногтем кожу, и от этого Калинин еще сильнее прижимал меня к себе, шумно выдыхая.
Наконец, все пуговицы были расстегнуты. Я провела ладонью по коже, от груди до низа живота, и подцепила рукой ремень брюк.