- Сегодня. И все. У меня не приют для беженок из Нью-Йорка.
Я кивнула. Будь по-вашему, Андрей Григорьевич.
Посмотрев на него, ответила:
- Сегодня. И все.
До его дома мы доехали молча. Так же молча поднялись в квартиру, стараясь в лифте не касаться друг друга. Он вообще не смотрел на меня! Я спросила:
- В душ можно?
- Конечно.
И снова не смотрел.
С каких пор мне это так важно? И я хочу снова до покалывания в губах и пальцах почувствовать его. Хотела у него выбить почву из-под ног, а в итоге попала в свои же сети.
Я включала то горячую, то холодную воду, но ничто не приводило мысли в порядок. Нет, не так... Ничто не могло выгнать эти мысли из головы. Я вышла из душа и услышала, как Калинин разговаривает со службой доставки.
Он окинул меня равнодушным взглядом, хоть я и была в одном, конечно, полотенце, и прошел мимо. Я осталась в кухне - опустилась на стул, слушая шум воды за стеной. Присоединиться, что ли?
Вот еще!
Я серьезно думала об этом?
Шум воды прекратился, а я все так и сидела, ожидая то ли еду, то ли Калинина. Дождалась пока только Андрея.
Он прошел мимо меня, снова не посмотрев, и сказал:
- Оденься.
Сам-то он был не в полотенце. Значит, мысли у нас не совпадали. А меня какого черта несет непонятно куда? Еще вчера утром он меня жутко раздражал. И что бы съязвить такое на его замечание, чтобы Калинин наконец-то посмотрел на меня?
Только я открыла рот, чтобы высказаться, как меня прервал звонок домофона. Я поплелась за Андреем в коридор и сказала:
- Мы могли бы заехать в магазин, и я бы приготовила что-нибудь.
- Отравить захотела? - усмехнулся Калинин, открывая дверь.
- Ты невыносим.
На пороге показался курьер и, как сказали бы на подростковом сленге, завис, глядя на меня. Что-то я так увлеклась и забыла, что стою перед незнакомым парнем почти голая. Калинин проследил за взглядом курьера и рявкнул так, что у меня уши заложило:
- Скройся!
Я ретировалась в кухню, подумав, что это очень похоже на ревность. Наверное, глупая мысль. С какой стати меня ревновать?
- Ты какого черта вытворяешь? - услышала я раздраженный голос. - Оденься!
Демонстративно почесав ухо, обернулась и сказала:
- Оттого, что ты орешь мне в ухо, одежда на мне волшебным образом не появится. Кстати, я надеюсь, что ты не заказал мне стейк слабой прожарки, - кивнула я на пакет в руках Калинина.
- Осетрина с картофелем подойдет?
Я, кажется, даже рот приоткрыла от удивления. А потом спросила:
- Откуда ты знаешь, что я люблю осетрину?
- Потому что я ее терпеть не могу.
Какой исчерпывающий ответ. И еще один намек на то, что мы слишком разные.