- Тебе нравится меня испытывать?
- Мне нравится, когда ты не похож на чопорного, холодного и занудного...
- Карина, хватит! - перебил меня Калинин. - Чего ты добиваешься?
Буду молчать, пока он не обернется. Ну же, Андрей Григорьевич, посмотрите на меня.
Здесь не надо быть даже психологом, чтобы понять его. Он боится своих же желаний. А их надо не бояться - надо удовлетворять, потакать.
Я это и сделала. Дотронулась до мужского затылка, почувствовав, как напрягся Калинин. А потом... Он резко повернулся - и я оказалась у него на коленях. Андрей обхватил мой затылок одной рукой, а вторую положил мне на бедро.
- Этого хотела, девочка?
- Пора было запомнить, как меня зовут, - выдохнула я от такой неожиданности.
- Ты просто маленькая несносная девочка, - как-то даже обреченно прозвучало.
- А ты, - сказала я, обхватив его лицо, - хочешь эту девочку, сколько ни сопротивляйся.
- И что теперь? Пойдем в спальню, сложим аккуратно одежду, упадем на кровать, а потом сделаем все без света и под одеялом?
- Андрей Григорьевич, вы вроде взрослый мужчина, а несете такую чушь.
- Взрослый? - немного наиграно удивился Калинин. - А я-то думал, что старый.
Я впервые видела столько граней в одном человеке. Он менялся каждую минуту. Сейчас невыносимый зануда, а через минуту - игривый и язвительный. Я идиотка, если он мне нравится любым?
Возможно. Но сейчас и он отступать не намерен.
Наверное, действительно стоит записаться на консультацию к Калинину, как он и предлагал. Настолько чокнутой я себя еще не чувствовала. У меня прямо руки чесались - так хотелось их снова запустить под его футболку.
Но я еще не забыла, как всего-то примерно полчаса назад Андрей отшил меня, оставив обнаженной посреди кухни. Еще и с таким видом отвернулся к окну... Даже сравнение найти не могу.
То есть все зависит только от его хотелок? Да пусть катится к черту! Но не сразу...
Я провела пальцами по щеке Калинина и заметила, как изменился его взгляд. Ну и пусть сейчас даже скажет, что не хочет, я все равно не поверю. Как бы по-идиотски это не прозвучало в моей голове, но тело Андрея Григорьевича говорило само за себя. Пусть корчит из себя такого железного, неприступного, ледяного, да только и я не вчера родилась. И тем более поступать с собой так я не позволю, пусть наши «хочу» и совпадают.
Когда Калинин немного расслабился и уже не так крепко держал меня, я сбросила его руки и поднялась.
- Не выйдет, - с вызовом сказала я.
- Мстишь?
Какой проницательный, мать его!
- Что вы?! Не за что, - пожала плечами. - Сейчас принесу работы ваших студентов.