Да, я погорячилась, кажется. Но все же мне это надо было. Остыть, протрезветь, просто уйти от Калинина, чтобы не сидеть рядом с ним, не чувствовать его даже без прикосновений, не слышать голос.
Я сошла с ума? Возможно.
Жаль, что сердце не может вот так же от воды покрыться льдом.
Снежная королева, е-мое!
А на самом деле полная дура, прости господи!
Я услышала звук мотора, а потом увидела загоревшиеся фары. Как маяк... Символично. Только где мой?
И зачем вообще Андрей пошел в машину? Неужели обо мне позаботился?
Не позволяй надежде теплиться в сердце, Карина. Разочарование хуже всего.
Несносная девочка!
Бросается из огня да в полымя, не думая вообще ни о чем. Я попытался удержать - она решила все сама. Больше не стану, потому что слишком близко Карина воспринимает все происходящее.
Она старалась вести себя непринужденно, обыденно, но старого и прожившего жизнь психолога не проведешь. Все-таки молодец, девочка. Не зря она мне так нравится...
Черт! Хватит!
Всего было слишком: эмоций, гормонов, чувств. Меня угнетал такой сумбур, я не привык к подобному.
Все как-то неправильно, не по шаблону. Вообще, не стоило с ней спать. В который раз я себе это говорю? Да черт его помнит!
Я слушал всплески воды некоторое время, а потом пошел к машине. Включил зажигание и стал ждать.
Карина появилась, когда в машине уже стало жарко. Устроилась рядом со мной и потянула руки к печке, сказав:
- Спасибо.
Я включил свет в салоне и посмотрел вправо. Карина дрожала, губы синие, с волос капает вода. Весенний русский заплыв - это не Майами. Я один раз в проруби искупался, потом неделю лежал в больнице с воспалением легких.
- Карина, ты зачем страдаешь подобной ересью? Здесь не надо никому и ничего доказывать.
- Я никому и ничего не доказывала, - ответила она, стуча зубами.
- Только из-за часто встречаемого мною юношеского максимализма стоит возить плед в багажнике.
- Андрей...
- Замолчи, пожалуйста, - попросил я, причем излишне чопорно, как мне показалось, поэтому добавил мягче: - Карина, у тебя сейчас как будто ледяные колючки. Маленький фыркающий ежик. Это забавно, но и чертовски мило. Но у тебя не так давно была температура под сорок, так что оставим лирику.
Мы уставились друг на друга в свете маленького светодиода над лобовым стеклом. Зачем? Отвернись ты, чертов извращенец, не смотри на эти ноги, плечи...
Остановить бы себя. Но уже слишком поздно.
Я все-таки отвел взгляд и откинулся на сидение, прикрыв глаза. Если и есть где-то библейский змей-искуситель, то вон он сейчас полуголый, мокрый и замерзший сидит рядом. Надо отвлечься.