Очередной вызов в кабинет к ректору я восприняла спокойно.
Не ждала особых неприятностей.
Ну да, получила низкую оценку по истории магии. Но преподаватель почти всем тогда поставил ниже среднего – очень уж сложная тема была. А больше я за собой никаких провинностей не припоминала. После отъезда Рониура мне уж точно было не до шалостей и развлечений.
Возможно, ректор хочет поговорить о Бернадетт и её выходке. Но теперь это уже не имело для меня никакого значения, даже злости на неё не осталось. По сравнению с королём она просто ангел. Да и вообще, по сравнению с королём кто угодно ангел. Но вряд ли ректор хочет поговорить о короле.
Звать меня во дворец король вряд ли станет. Он чётко дал понять, что свой шанс я упустила.
Я вошла в кабинет.
Ректор стоял у окна, странно сгорбившись. Он словно постарел за то время, что мы не виделись. Услышав стук двери, ректор выпрямился и обернулся. Лицо его было бледным, неподвижным. И страшным.
Предчувствие беды разлилось холодом по воздуху, стало почти осязаемым, сердце будто сдавила ледяная рука.
– Здравствуйте, магистр Теркирет, – выдавила я и замолчала.
Спрашивать, что случилось, не хотелось. Я почему-то точно знала, что не хочу, не желаю услышать ответ.
– Юлия, – заговорил он дрогнувшим голосом.
И в этот момент я поняла. Ещё до того, как подошёл ко мне и обнял. Еще до того, как он сказал:
– Только что пришло известие. Магистр Рониур погиб.
– Нет! – закричала я. – Это невозможно!
– Я понимаю, как тебе тяжело.
Понимает? Да что, чёрт возьми, он понимает? Я сама ещё не понимала, как мне тяжело. Я отказывалась в это верить, не могла представить, что Рониура, такого близкого, родного, самого главного человека в моей жизни больше нет. Да как вообще в это можно поверить?
– Это ошибка! – шептала я, вцепившись в рубашку ректора обеими руками.
Кричала бы, но голос куда-то пропал. И дышать не получалось. С трудом втянула в себя глоток вязкого, колючего воздуха и просипела:
– Скажите, что это ошибка! Погиб не он, а кто-то другой! Перепутали… Такое ведь бывает…
– Не в этот раз… – мягко ответил ректор. – Я пытался связаться с ним ментально – темнота и тишина. Его больше нет.
Я стояла, оглушённая. В голове было пусто – никаких мыслей, лишь навязчиво крутилось: «Его больше нет… Его больше нет…»
Ректор еще что-то говорил, но я не слышала. Слова рассыпались на звуки, теряя смысл. Смысла вообще больше не было. Ни в чем. В том, чтобы дышать, двигаться, к чему-то стремиться, В том, чтобы просыпаться, проживать новый день, как две капли похожий на предыдущие, снова ложиться спать, а с утра опять начинать все сначала…