– Спасибо, – я поспешно чмокнула Эрмилину в щёку и убежала, пока она не начала задавать вопросы, на которые мне категорически нечего было ответить.
Наира подлетела ко мне на перемене. Такой сердитой я ее никогда не видела. Она буквально закипала.
– Ты! Ты!.. – возмущенно выдохнула она. – У меня просто нет слов! Мы… Да мы ночами не спали, экспериментировали! И все это ради дурацкого розыгрыша?
– Какого ещё розыгрыша? – ошарашенно спросила я.
– Не притворяйся! – рявкнула Наира. – Об этом уже вся Академия знает! Ты подлила эту вонючую гадость Бернадетт! Издеваешься?
– Ничего я никому не подливала! Я даже из сумки его не доставала, зелье всё ещё там! – растерянно сказала я и пошарила в сумке.
Пузырька не было.
– Там, говоришь? – Наира стояла, скрестив руки на груди. Глаза её метали молнии. – И где?!
– О, чёрт!.. – я схватилась за голову. – Она его вытащила!
– Ну конечно! И сама добровольно выпила! – кивнула Наира.
Ее голос сочился сарказмом.
– Да! Да, чёрт возьми! Помнишь, что ты на пузырьке написала?
– «Зелье безумной привлекательности», кажется, – задумчиво пробормотала она. – Или что там было…
Наира молчала, наверное, с минуту. А потом расхохоталась в голос. На нас начали оглядываться, поэтому она подхватила меня под локоть и потащила в укромный уголок.
– Но скоро же занятия… – пискнула я без особой, впрочем, уверенности.
– Ну уж нет! Я автор этого шедевра, и я хочу знать всю историю полностью.
На самом деле, рассказывать мне ей было уже и нечего. Начало эпопеи пузырька с зельем уложилось в пару фраз: я до смерти перепугалась, что Бернадетт заполучит в служанки Эрмилину, и полетела к ректору, напрочь забыв о сумке. А когда вернулась за ней, даже не подумала проверить, не пропало ли что-нибудь. Зато Наира рассказала мне ту часть истории, которой я не знала.
Вчера у старшекурсников была вечеринка, малявок туда не пускали. Но Бернадетт всё-таки сумела пробраться и окатила всех невероятным амбре.
– Что там началось… Кто кашлял, кто чихал, кто на пол стек, – Наира весело сверкнула глазами. – Народ рванул прочь, на выходе жуткая давка образовалась. Двери вынесли. Лорандиса уронили и чуть не затоптали, долго еще орал, что этого так не оставит…
Она хихикнула:
– В общем, народ разбежался, а комнату отдыха потом ещё долго пришлось проветривать и обвешивать ароматизаторами. И всё равно на ближайшую неделю для проведения вечеринок она непригодна.
– А Бернадетт сама что же, не почувствовала? – отсмеявшись, спросила я.
– Конечно, не почувствовала! – с гордостью сказала Наира. – Мы ведь создавали это зелье, чтобы травить окружающих, а не тебя.