С первого этажа доносились негромкие звуки рояля. В эти часы всегда исполнялись сочинение Петра Ильича, вот и сейчас звучали «Времена года». Своим «обеденным репертуаром» этот ресторан заметно отличался от подобных заведений первопрестольной. Прислушавшись, Дмитрий Павлович привычно уже выделил чуть фальшивящую ля диез второй октавы.
— Козлы, вторую неделю настройщика не могут вызвать, — и тут же без перехода продолжил. — Ко всему привык, даже к этим, Зверев кивнул на «звездных» провинциалов, — но то, что можно поговорить с друзьями Чайковского, в голове не укладывается.
— А помнишь, как нас корежило от блеска всех этих побрякушек?
— Эт точно. Было дело, я сейчас будто так и должно быть. Знаешь, а я привык к здешней жизни.
— Аналогично.
Помолчали.
— Сaballero Зверев, а как идет подготовка кадров?
— Учишь испанский?
— Угу, — в голосе Федотова прозвучало уныние.
— Я тоже учил, но ученье свет, а неученых тьма.
— И все же, как с кадрами?
— Нормально. В отделении Шульгина я собрал будущих снайперов. Официально их готовят, на инструкторов срешара.
— Не опасаешься?
— Шульгина? А что его опасаться. Он как раз подтвердит нашу аполитичность. Ты же сам ввел запрет на это дело. Двоим за болтовню объявлен бан на три месяца, третьего выпер. Остальные все поняли, а снайперы…, да они пока и сами не знают о своем снайперском будущем.
— Хорошо, но зачем тебе вообще нужен Шульгин, не лучше нанять отставного военного?
— Не все так просто. Армия сильна дисциплиной, а снайпер, в этом смысле, вообще особый тип. Прикажут отстрелить пятку — отстрелит. В последний миг прикажут отставить — тут же закемарит. Понимаешь, правильному подчинению обучит не всякий офицер, в этом деле нужен талант, а у Шульгина этого не отнять. Пройдет год-другой, тогда и решим.
— Как сам-то считаешь, Виктору уже поручили разработку нашего клуба?
— По этому делу я тут кое-что нарыл. Дык вот, третье отделение иногда копает против отдельных владельцев, но предприятия они не трогают. Прикусить владельца могут, но капитал отжимать не принято. Кстати, забыл сказать, в этом времени никакому жандарму и в голову не придет поинтересоваться, откуда твои знания радиодела, но каждый «Шульгин» должен стучать об неблагонадежных. И еще, Старый, тут понимаешь, какое дело, одним словом наш Никитич в конкретной разработке.
— Ни хрена себе чепчики вязали наши бабушки! Инфа откуда?
— Шульгин вчера проболтался.
— Проболтался или дал знать?
— А вот это как раз вопрос. Психика пациента, Степаныч, порою выкидывает такие фортеля, что и с пол-литрой не разберешься. Скорее всего, у Шульгина сработало подсознание.