— Новости просмотри, тебе на рабочий стол скинул, — сказал генерал Бадер.
Обернулся, улыбнулся мне и ушел. Над дверью мигала красная лампочка — значит транспорт ему уже подали.
Что ж, вот и еще одно успешно завершенное дело.
Покинув начальственный кабинет, я помахивая договором, прошла мимо секретаря, махнув Слюнтяю в знак приветствия, и вошла в свой кабинет.
Первое, что меня встретило, был огромный букет алых роз.
Букет смотрелся до крайности нелепо в моем кабинете, где преобладали сталь и стекло. Черный стеклянный стол, железный сверкающий черный пол, черные стены покрытые стеклом, подсветка под потолком — синяя по кайме контура стен, холодная дневного света по остальному пространству, хромированные полки для десятка книг, пара фотографий и моя личная коллекция древнего оружия. Из общей композиции выбивались две вещи — черное кожаное кресло и черный же кожаный диван в углу, на котором я нередко ночевала.
Люблю свой кабинет и совершенно не люблю в нем цветы.
Дверь позади открылась, и, судя по бесшумности шагов, вошел Хам.
— Как вошел, так и вышел, — не оборачиваясь, потребовала я. — И да — веник свой тоже уволок.
Тишина, затем спокойное:
— Даже записку не читала?
— Нахрен? — грубо спросила я.
Пройдя к столу, швырнула договор, села в кресло, закинула обе ноги на столешницу, руки за голову, сцепив в замок, и торжествующе посмотрела на Хама. Кстати, кличка моих руте дело, потому как раньше Хам носил прозвище Мужик. Но это до того, как однажды после страстного поцелуя, от которого дрожали руки и не слушались ноги, я, тогда только-только начавшая работать в разведке и получившая свою первую команду, открыла комп и увидела сообщение от Нира. В сообщении было всего одно предложение: «Рега поспорил на вас с лейтенантом Кельмом». А в теме письма значилось: «Мне очень жаль, Мелани».
Наивная стажерка Мелани Элис по прозвищу Ласточка скончалась в агонии в ту же минуту. Она умирала болезненно и страшно, она гибла, от разрыва сердца… Она умерла. Родилась Мегера. В тот же вечер лейтенант Кельм ночевал в моей квартире, и даже в моей постели, и как это не удивительно — со мной. Точнее он спал, а я, используя собственную разработку, выкачивала правду из его мозга. Слово за словом, воспоминание за воспоминанием. К рассвету я знала все.
В восемь Бадер получил рапорт, в котором я отразила все откровения Кельма по поводу сотрудничества с Илонесом и про счета, имеющиеся в банках вне содружества, там было написано так же. Проигнорировать подобное генерал не смог — лейтенантом занялись спецы развед управления, и выяснилось, что полученная мной информация лишь жалкие крохи от общей картины. Кельма расстреляли за измену, и убийство трех сослуживцев.