Вероятно, самым известным серийным убийцей века.
Я прижимаю рюкзак к груди, как щит, и выхожу из машины. Если я начинаю свой танец с дьяволом, то могу сделать это прямо сейчас.
Эйден одаривает меня своей золотой улыбкой, запирая машину.
Ненавижу эту улыбку.
Это фальшивка, которую он дарит всем остальным. У меня уже было представление о том, кто он на самом деле, так что он мог бы также прекратить притворство вокруг меня.
Судя по гранитным стенам и древнему ощущению снаружи, я ожидала, что кофейня будет антикварной.
Мои ожидания рушатся, когда мы входим внутрь.
Стены оклеены пастельно-зелеными обоями, а столы окрашены в гладкий коричневатый цвет. С потолка свисает несколько черно-белых мотивационных цитат.
Обстановка успокаивающая, а атмосфера..уютная, мягко говоря.
Несколько посетителей сидят в разных концах, но Эйден не занимает ни один из свободных столиков. Он кладет руку мне на поясницу. Странное осознание закручивается под кожей, и я вздрагиваю от контакта.
Он ведет меня вверх по потайной лестнице с пастельно-зелеными и белыми ступенями. Там только мужчина, стоящий лицом к огромному стеклянному окну.
На вид ему за сорок, он одет в белую рубашку и читает газету, потягивая кофе.
Эйден ведет меня к одному из столов с диваном.
Я сажусь, ожидая, что Эйден сядет напротив.
И, к удивлению, он не оправдывает ожиданий.
Он садится прямо рядом со мной. Расстояние, между нами, настолько ничтожное, что я чувствую тепло его тела и ощущая его чистый, ядовитый запах.
Черт бы побрал его запах.
Я поджимаю губы, борясь с протестом, жаждущим освободиться. Если я скажу ему пересесть, он сделает прямо противоположное. Черт, он сделает все возможное, чтобы у меня по коже побежали мурашки.
Он кладет локоть на стол, а голову на ладонь, наблюдая за мной с ухмылкой.
— Что? — я срываюсь.
— Ты такая выразительная, что это восхищает.
— А ты нет.
— Я могу жить с тем, что я не восхитителен.
— Я имела в виду, что ты не выразителен. Образ звезды не в счет. Я знаю, что это маска.
— Ты знаешь, что это маска, да?
— Не мог бы ты перестать повторять то, что я говорю?
— Знаешь, как это эйфорично забраться тебе под кожу, Холодное Сердце?
— Откуда, черт возьми, мне это знать?
— Вот именно. — он усмехается, протягивая руку, чтобы ущипнуть меня за щеку. — Ты бы видела, как они становятся красными. Я так сильно на тебя влияю?
Я уклоняюсь от его прикосновения.
— Скорее, ты меня бесишь.
— Можешь лгать мне сколько угодно, милая. Но ты думаешь, что это хорошая идея лгать себе?
— Может, мы все лжем самим себе. — я повторяю его жест и опираюсь на свою ладонь. Это способ обезоружить его, заставить поверить, что он добирается до меня. — Ты тоже все время носишь маску.