Вторым выстрелом я разворотила одному из чёрнодоспешников грудь. Кровь и осколки пластика полетели во все стороны. Вот интересно, на хрена они эту тяжеленную дурость на себе таскают, если она не защищает ни от чего? Или от чего-то защищает?
Третий раз снова промазала. Тяжеленные там доспехи или нет, но уворачивались жандармы — будь здоров.
— Вар, слева!
Угу. Какой-то умник залез на мусорную кучу. Выстрелила я, конечно, не в него — просто в ту сторону — но дыра в мусоре заставила кучу осыпаться, и жандарм покатился вниз. Он тоже успел пальнуть, но попал по колонне, вышибив оттуда бетонную крошку. А внизу его уже ждала Ленка с подобранной арматуриной. Несколько ударов по голове, неприятный хруст, булькающие звуки — и подруга дрожащим голосом доложила:
— Готов.
Я хотела было её похвалить, но тут по ближайшей колонне, удерживающей небо, побежали трещины, и послышался скрежет, словно закрывалась — или открывалась — давно не смазанная дверь. Точнее, сто несмазанных дверей, и каждая скрипела на свой лад.
— Вар, сверху! Вар!
Небо разрывалось, будто оно было листом бумаги, и кто-то сейчас рвал его на куски. Со стороны донеслись вопли — жандармы тоже заметили. Я вскочила на ноги:
— Уматываем отсюда!
Было уже не до жандармов, да и они, небось, тоже бросились врассыпную. У меня на глазах часть неба обвалилась на мусорную кучу и подмяла её. Слева упала ещё одна колонна — я рванула направо, таща за собой Ленку. Перескочила через чью-то руку, видневшуюся из-под горы мусора. Затем опять свернула направо — впереди небо тоже раздалось в разные стороны, острый обломок воткнулся в набросанные пластиковые бутылки. Небо скрежетало и разламывалось на части, вдали завывала какая-то тупая сирена, повсюду рассыпались мусорные гряды, уши закладывало от грохота. Сердце колотилось уже не в груди, а в горле, но я твёрдо знала: если остановимся — подохнем, как пить дать.
И мы бежали, выкладываясь из последних сил, а за нами рушилось небо.
— Быстрее же, да Мышь!
Я почувствовала толчок в спину — и в руке осталась лишь перчатка. Ленка осталась позади. Хотела обернуться, но в этот момент пыль полностью забила проклятые фильтры и мембрана вышла из строя. Я задохнулась, раскашлялась, из глаз брызнули слёзы. По инерции сделала вслепую ещё с десяток шагов, споткнулась обо что-то и покатилась по полу, по разбросанному повсюду мусору, срывая с лица мембрану — а толку теперь с неё? Так хоть проживу на пару вдохов подольше.
Глупая мысль, ну да какая есть.
Сзади что-то больно врезалось в позвоночник, мелкая крошка осыпалась за ворот куртки, а затем всё затихло. Тишина, нарушаемая лишь лёгким шуршанием осыпающегося песка, била по ушам не хуже жандармских сирен.