Я не уйду от них никогда. Они — моя семья. Моя единственная семья.
Только я ошибся. Опять.
После ухода риелтора слышу звонок смартфона. Алена? Какого черта она названивает? Что нужно этой сумасшедшей подружке Эльзы. Стоп! Она бы не стала беспокоить без необходимости.
— Ну, ты и козел, Богатов! — выкрикивает она в трубку.
— И тебе привет. У вас вроде как три часа ночи, не поздно звонишь?
— В самый раз! Какого хрена ты оставил Эльзу и сына?
Бьет прямо в сердце, больно бьет. Мне больно было уезжать, но так надо. Чем раньше я обустрою для нас новое жилье, тем лучше для них. Пока что они находятся в безопасности, в частной клинике, ни один газетчик туда не проник, иначе новости о ребенке Богатова от сестры разлетелась бы по всем СМИ.
— Так надо было. Я вернусь через пару дней. Как они?
— Они? — взвизгивает она. — Твой сын умер сегодня днем!
— Что…
Пальцы слабеют, я едва не роняю телефон на пол. Ощущение, что из меня вышибли воздух. Словно кто-то ударил меня в солнечное сплетение и заставил кислород покинуть мои легкие. Алена что-то верещит по ту сторону мира, но я практически не слушаю ее. Не хочу. Не верю в происходящее. Этого не может быть. У ребенка синдром Дауна, а не Эдвардса или кого там еще.
— Как?
— Какая, на хрен, разница? Если ты не последняя сволочь и любишь Эльзу, притаскивай сюда свою великолепную задницу и спасай ее!
Она положила трубку или еще что-то выдала своим стальным голосом? Не знаю. Не слушаю ее. Перед глазами вместо Центрального парка из окна вижу боль в прозрачно-голубом взгляде моей девочки. Ту же, что ощущаю сейчас я.
Но я не могу сдвинуться с места и принять эту реальность…
Когда заканчивается жизнь? Через десять лет? Через тридцать? Может быть, через час? А может, сейчас…
Да, наверное, последнее как раз для меня. Знаете, когда душа умирает раньше, чем тело. Ты полон сил, энергии, ты только начал свою жизнь, а она обрывается вслед за чередой событий. Сначала наш роман с Даном, расставание, информация о нашем родстве, опровержение этой информации. Теперь смерть самого дорогого человека на свете.
Он прожил не больше суток, судьба распорядилась так, чтобы он ушел из нашей жизни. Из моей жизни. Потому что Дана рядом нет. Когда он появится? Неизвестно. Появится ли вообще? Тот же вопрос.
Сорок пять минут я сидела как на иголках. Молилась, надеялась на то, что это ложная тревога, что с моим малышом все будет хорошо. Он должен жить. Вопреки диагнозу, вопреки реальности, которая поступает порой слишком жестоко по отношению к нам.
Он должен жить так, как не жила я…