Вот теперь я не выдерживаю. Как назло, именно в этот момент я снова отпиваю немного воды и от удивления закашливаюсь, брызги летят в разные стороны. На еду, на мою блузку. На Дана. Он недоуменно глядит на меня с намокшим лицом и футболкой, обтягивающей атлетическую фигуру.
— Эльза, какого…
— Ничего страшного, Марта, — останавливает тираду Дан, за что я мысленно ему благодарна, хоть он и смотрит на меня, нахмурив брови. — Простите, я отойду на пару минут.
Черт! Все глядят на меня, как на идиотку. Глядят и недоумевают, откуда здесь появилась одна белобрысая девчонка по имени Эльза. Хочется провалиться сквозь землю, не ощущать на себе гневно-насмешливые взгляды окружающих.
Я поднимаюсь вслед за Даном, лепечу что-то о том, что нужно привести себя в порядок, и убегаю в ближайшую ванную на первом этаже. Захлопываю дверь и пытаюсь отдышаться, прогоняя подальше стыд и страх, но…
— Что ты здесь делаешь?
Хуже этого дня быть не может. Передо мной стоит Дан. Без футболки. С голым торсом. Глядит на меня вопросительно, сжимая футболку в руках, ждет от меня ответа, а я не могу ничего сказать. Мой взгляд прикован к идеальному атлетическому телу. К крепкой груди, на которой, кажется, прорисована каждая мышца.
Мамочки…
— Прости, — тут же отворачиваюсь от него лицом к двери. Мне надо уйти. Исчезнуть.
— Ты как? В порядке?
Нет, Дан, со мной все плохо. Ты игнорировал меня столько месяцев, отдалился от меня, а затем родители сказали о ваших отношениях, о детях. Ты ни разу не взглянул на меня, пока я не стала остро реагировать на слова мамы. А мне больно. Я не знаю, что со мной происходит, но мне больно смотреть, как ты строишь жизнь и не находишь в ней места для меня.
Никто не находит…
— Да, все хорошо. Я…
— Подожди.
Он, прихрамывая, подходит ближе ко мне. Практически вплотную. Легкие перестают принимать кислород, грудь застывает в одном положении, в то время как глаза пытаются разглядеть цвет его радужки. Нежно-зеленый. Красивый. Я так погружена в космос этих глаз, что не сразу ощущаю, как большим пальцем Дан смахивает с моего подбородка маленькую капельку воды.
— Теперь можешь идти наверх. Тебе лучше переодеться.
Магия нашего единения моментально гаснет, испаряется, хотя он не отходит дальше, может, лишь чуть-чуть. Я ощущаю его близость, чувствую аромат его тела, слышу над ухом дыхание, однако все это никак не подпитывают волшебство, возникшее было между нами.
На его место приходит злость. Резкая и необузданная. Он останавливает меня, когда пожелает, касается, когда пожелает, пробуждает странные чувства, а затем бросает, как ненужную куклу, с которой наигрался вдоволь.