Люда оказалась просто чудом. Она подстригла меня и показала, что можно сделать из того, что осталось на моей голове. А что, мне нравится: достаточно короткий боб буквально двумя движениями рук, измазанных в геле, превращался во что-то задорно-хулиганистое. Обсудив с хозяйкой салона всяческие косметические новинки, мы расстались с ней приятельницами. Думаю, я заскочу сюда еще не раз, побаловать себя чем-нибудь: как оказалось, остальные мастера индустрии красоты просто еще не подошли.
Остаток воскресенья и понедельник прошел в хозяйственных хлопотах, потому что переезд хуже пожара: обязательно что-то не найдется, чего-то не хватит, что-то испортится. Благо, что вся моя техника оказалась в порядке, а вот единственной вазы, которую я забрала, я не досчиталась. Эх… на счастье. Да и зачем она мне, разве что самой себе цветы дарить.
Здравствуй, вторник. Здравствуйте, собеседования. В свои 25 я ни разу сама не устраивалась на работу. Как-то так жизнь сложилась, что в институте подрабатывала по знакомству, а потом сразу после выпуска ушла на фирму свёкра. У меня начинался легкий мандраж. Одно дело было идти в своем привычном амплуа уверенного в себе юриста и женщины, другое — видеть себя в зеркале сейчас… Мышиного цвета юбка, блузка слегка не по фигуре, босоножки на старушечьем каблуке в 4 сантиметра. И на голове… чуть прилизанная прическа, ни чем не выдающая себя. Что-то забыла… О! Очки… Мрак… Свет мой зеркальце, потухни и не комментируй.
В своем нынешнем виде нет смысла претендовать на что-то большее, чем помощник юриста или что-то в этом роде. Мне бы полгода продержаться. С этими мыслями я переступила порог одного потенциального работодателя. Вышла я от него, кипя негодованием. Меня оценили… с ног до головы… не подошла моя, хм, квалификация. Теперь это так называется. На себя бы посмотрел, плюгавый коротышка. Я плевалась, хотелось помыться. Мда… с таким настроением идти на следующую встречу нельзя… покусаю кого-нибудь. Отдышалась с часик в близлежащем сквере… Ну, с Богом!
Домой вернулась морально разбитая. Кто бы мог подумать, что сомнения работодателей в моей квалификации могут так бить по самолюбию. Скинула с себя раздражающую одежду, забралась в душ, чтобы водными процедурами смыть весь негатив. Был бы Ромка — затянула бы куда-нибудь в клуб потанцевать, а так… остается только попугать соседей музыкой и топотом над их головами. Два часа метания по не сильно большой комнате меня немного привели в чувство. Всё же это немного не то — танец наедине с собой и танец на публике. В одиночестве — это для меланхолии, грусти, чтобы разобраться в себе. В толпе — сброс напряжения, заряд чужой энергией, игра или поединок без побежденных… почти. Я улыбнулась, вспоминая наши студенческие танцевальные баталии с Ромкой. Да-да, именно учась в университете, я вновь столкнулась с ним на одной из студенческих вечеринок. Ух, как мы тогда зажгли. Я аж зажмурилась. А всё потому, что решила проверить, избавилась ли я от комплексов и от детской влюбленности. Избавилась… и не только от комплексов, но и от большинства одежды, оставшись в одном белье. Правда и на нем кроме боксерок ничего не наблюдалось. Друзья-приятели зрелище оценили, требуя продолжения. Мы переглянулись и… под медленную музыку эротично одели друг друга. Так мы и стали друзьями: я — выбешивающая его подружек, он — доводящий до зубовного скрежета моих кавалеров. Нет, конечно был момент, когда наши танцы чуть не завели нас дальше, но подумав не тем, что ниже мозгов, решили, что лучше не ставить под угрозу наши отношения: с искрой, взаимопониманием и легким налетом цинизма. Мой уже почти бывший муж воспринимал Ромку как неизбежное зло. Тьфу, к ночи помянула. А завтра вновь собеседования.