Подошла к кабинету, который оказался открыт. Сергей Геннадьевич глянул на часы:
— Еще 15 минут перерыва, — заметил он.
— Я уже поела.
— Проходи и присаживайся.
Я поудобней устроилась на стуле, достала блокнот и приготовилась записывать указания.
— Как давно ты получила эти бумаги?
— В понедельник утром от Елены Александровны. Меня ж не было неделю, — тут же напомнила я.
— Рассказывай, что было сделано.
Я удивилась такой просьбе, но начальству виднее. Пришлось перечислить, каких данных не было, где они были взяты, какие расчеты провели экономисты, что сказали логисты и так далее, и тому подобное. Приходилось иногда сверяться с заметками в блокноте. Вот когда лучшая память — это хреновый карандаш. К концу моего рассказа шеф стал совсем мрачным. Закрадывалась мысль, что я где-то крупно налажала, хотя быть такого не могло — всё перепроверила несколько раз. Но нет, Сергей Геннадьевич улыбнулся и похвалил за проделанную работу.
— Можешь идти, Валерия.
Стоило мне встать со стула, как он добавил:
— А ты молодец, смогла совместить приятное с полезным.
— Не поняла, — растерялась я, пытаясь сообразить, что же приятно-полезного было за последнее время. Разве что работа у Александра Сергеевича, да и то это была не моя инициатива.
— Сумела максимально скостить срок спора. Осталось продержаться полторы недели где-то.
— Не то, чтобы я считала дни до окончания спора, но я абсолютно уверена, что мне осталось еще больше двух месяцев.
— А как же дополнительное соглашение?
Вот тут-то меня начало накрывать:
— Какое соглашение? — у меня аж голос сел.
— С Ромкой.
Я припомнила, как психанула на предложение друга.
— Чтобы было соглашение, — я выделила последнее слово, — обе стороны должны быть согласны. А как юрист, Вы прекрасно знаете, что всё должно быть оформлено надлежащим образом. Так что я понятия не имею, о чем идет речь. И раз уж я Вам так здесь… надоела, подождите, пожалуйста, пять минут.
Я подошла к принтеру, вытащила лист и села быстро писать.
— Держите.
Сергей Геннадьевич пробежал глазами написанное. Ну да, что там читать в заявлении об увольнении.
— Нет смысла в заявлении. Я ставлю срок отработки две недели, и ты всё равно выигрываешь, — с усмешкой произнес он.
— Тогда не ставь срок отработки, — я перешла на ты.
— Делать гадость девушке своего брата я не буду.
— Зато говорить гадости ты горазд, — я почти скрежетала зубами.
— Какие гадости? — удивился он. — Сплошные факты.
— Без отработки.
— А закрыть и сдать дела нормально? Или твоя деловая репутация того не стоит?
— Хорошо. Что именно на мне висит?