— Нет, они с нетерпением ждут вашего совместного появления на танцполе, — хмыкнул Саша.
— Вот видишь, всем же хорошо, — улыбнулась я, отпивая уже виски с колой.
— На месте Ромки я бы тебя уже придушил в уголке.
— Нет, милый, — я облизнула губы, — на месте Ромы ты бы меня уже прижал где-нибудь в уголке. Поэтому я с тобой и не танцую, — улыбнулась я ему.
— И то верно, — рассмеялся он.
Мы продолжили пить, поглядывая на танцпол через стекло.
— Вот зараза, чулки он мне всё-таки порвал, — пробормотала я, нащупав дыру. Хорошо, что есть запасные. — Саш, отвернись, а.
— Зачем? — он насмешливо приподнял одну бровь.
— Чулки поменять.
— Ты стесняешься?
Я лишь пожала плечами, встала, поставила ногу на кресло, чуть сдвинула юбку так, чтобы стал виден край кружева, отстегнула пояс и медленно стала снимать чулок. Затем второй. Затем, не убирая ногу с кресла, потянулась за сумкой, чуть наклонившись.
— Вот ты с… — начал было Саша, но оборвал себя.
Я обернулась к нему и невозмутимо ответила:
— Ты хотел сказать: «Собака женского рода?» Так я ж просила тебя отвернуться.
Саша резко встал и отошел к стеклу. Я быстро натянула чулки и, сев в кресло, спокойно сказала:
— Можешь поворачиваться.
— Ты когда-нибудь нарвешься, — проворчал он.
— Я не переступаю грани, которую бы мужчина в общении со мной не выдержал. А сейчас ты просто нарвался на мое плохое настроение и я, пользуясь своей безнаказанностью, так проехалась по тебе. Извини.
— Да куда уж тебя денешь, — усмехнулся он и решил поменять тему. — Так чего это ты решила развестись?
— Застукала с другой.
Саша потерял дар речи…
— Э… извини, конечно, но если ты в постели хоть в половину такая, как в танце, то…
— Вот и я о том же, — перебила я его. — Ладно, не будем портить мне настроение, иначе танцевать уже пойду одна.
— Не надо… мне охранников жалко, — замахал он на меня руками.
Через некоторое время вернулся Ромка.
— Лерик, ну тебя на фиг с твоим плохим настроением, сегодня ты просто превзошла себя. Если будешь еще раз такой злой на танцполе, то я уж лучше набью морду твоему обидчику.
Я просто мило улыбнулась и отпила из вновь наполненного бокала.
С утра с трудом продрала глаза и потянулась. Голова не болела, но вот во рту оставался мерзкий привкус кока-колы. Короткий стук в дверь, я быстро обернулась простыней. Вошел Ромка.
— О, проснулась угроза психическому здоровью, — улыбнулся он. — Чай, кофе?
— Сам ты угроза психическому здоровью, — пробормотала я, окинув взглядом его голый торс. — Зубную щетку сначала и что-нибудь одеть.
— Будешь как в женских романах: «Она была одета в его рубашку, доходившую ей до середины бедра, голые коленки из-под которой торчали трогательно, заставляя восставать его естество», — сказал он и кинул на край кровати свою рубашку.