— Так все вышло… — пробормотала она — Как то по идиотски… Простите, что ли?
Оба оборотня посмотрели на неё почему то потрясенно и… расхохотались.
— Ты похожа на тушку Нэйда! — выдохнул Рэндар сквозь смех — И запах такой же…
Это было слишком! Аталина сдернула с себя окровавленный шарф. Скомкав, кинула им в Корделла.
— Придурок! Пошёл ты…
Зайдя за лайр, стянула пальто, ставшее теперь обгорелой тряпкой. Бросила на траву. Постояла минуту, положив руки на живот.
" Кто бы ты ни был, " — произнесла это мысленно, зная откуда — то, что он (или она?) слышит её — " Ты выбрал неудачное место… И неудачное время. Прости… "
Опёрлась спиной на теплую боковину лайра, прикрыв глаза. В который уже раз в жизни пожалела, что не курит. Сигарета сейчас пришлась бы как нельзя кстати.
— Поехали домой, Аталина Баррет.
Рэндар обнял её за плечи и прижал к себе.
— Аталина Корделл. — сказала девушка, скользя багровыми от крови руками по обнаженной человеческой коже, спрятавшей под собой жёсткую броню.
— Я. АТАЛИНА. КОРДЕЛЛ.
Это и был рассвет, который пришёл, когда на поляну близ Белых Гор упала ночь.
Все смешалось. Иногда несочетаемое сочетается.
Причудливым образом.
Со времени памятной драки (не могу назвать это боем, тем более — честным боем, уж простите!), неожиданным образом все стало меняться.
Но то есть… Перемены начались ранее, гораздо раньше, просто были не так заметны, не так ощутимы, как теперь.
Теперь же… Нет, не стали короче знаменитые Ронгорские дожди, не стали теплее ночи, да и утра не радовали теплом и ласковостью, но только…
Прикосновения рук стали нежнее и взгляды дольше, и уже меньше было в них гари и недоверия. Муть и налёт прежнего испарялись потихоньку, медленно высвобождая гладкую поверхность — сияющую и плотную.
Теперь жизнь напоминала Аталине не катакомбы и не территории, заросшие курцхаром, а пестрое лоскутное одеяло, собранное из разных кусочков ярких тканей. С любовью обработанных ласковыми руками швеи, приложенных и пришитых друг к другу. Ну или витраж… Та же техника, то же кропотливое старание. Собранная из обрывков, осколков разных изделий, желанием и трудом слитых в одно целое.
— Я ужасно выгляжу. — Аталина посмотрела на себя в зеркало — Раздулась, как мяч! И ляхи жирные, как у Иноны. А морда фууу… Будто бухала неделю! Корделл, ты меня изувечил… Лучше б сожрал. Или сжёг.
Он подошёл, обнял её сзади, положив на аккуратный выпуклый живот руки — тёмная кожа, длинные нервные пальцы.
— Сожрал, говоришь? — рыкнул в тёплую ванильную макушку — А все поправимо, Аталь… Это можно устроить. Когда родишь, отвезу тебя в регион, забацаем рейд специально для тебя одной. Хорошая идея, твою мать!