— Есть хочешь?
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда спать, хорошо?
Всё ещё завёрнутую в огромное полотенце, отнёс в постель. Лёг рядом, притянув Аталину к себе. Очень не хотелось ему её отпускать…
— Ты привыкнешь ко мне. — прошептал ей в волосы, пахнущие мылом и им самим — Любить не обязательно, а вот привыкнуть придётся.
Помолчал.
Потом всё — таки спросил ещё раз:
— Так зачем ты ездила в регион, Аталь? Ты сказала — чтобы проститься. С кем? С чем?
— С жизнью, линар. Я же родилась там… Вот, а когда — то Рэйз говорил мне, что те, кто должен умереть, видят своих умерших близких… Просто надо оказаться там, где ты родился. Ну, чтоб наверняка… Вот я и поехала. Чтоб проститься с жизнью и сказать им, что я скоро приду.
— Аталь, почему ты решила, что умрешь?
Она посмотрела на него из — под полотенца:
— Ну, Вы ведь на близость меня уговаривали? На секс? Вот, я и думала… вы же Хорсетт. А что нам от Хорсеттов — то? Только смерть…
Он поцеловал её волосы. Прижавшись щекой к тёплой макушке, прикрыл глаза.
Только смерть. В любом случае — смерть.
И статус избранницы здесь не поможет.
Пара умирает гораздо мучительнее, чем жертва.
Жертва — сразу. Пара — постепенно…
Загнав лайр на стоянку, Аталина направилась в маленькое кафе напротив. Нэйлин она увидела сразу, подруга сидела к ней спиной, лицом к барной стойке.
Подойдя, Аталь положила руку на её худое плечо, обтянутое розовой тканью блузки:
— Привет, Нэй.
Брюнетка подняла голову:
— Привет, цветочек. Ну, как ты?
Аталина подвинула хлипкий стул и села напротив.
— Ничего так. А ты?
Нэйлин пожала плечами:
— Так…
Аталь всмотрелась в лицо подруги, узнавая и не узнавая её. За этот месяц с небольшим, пока они не виделись, Нэй изменилась. Красоткой она итак никогда не была, но, если раньше черты её лица — мелкие и резкие, можно было счесть даже милыми, то сейчас… Сейчас бывшая любовница напомнила Аталине Баррет пронгу, ночную птицу — пучеглазую, длинноногую, с худым, астеничным телом и взъерошенными перьями.
Свои длинные волосы, окрашенные в неизменный черный цвет, Нэй не заплела в косы, не собрала в хвост, и даже, похоже, не расчесала, теперь они просто лежали у неё на плечах неряшливой копной. Под глазами легли чёрные круги, придавая лицу девушки излишне — пафосный трагический вид. Одежда на ней — розовая блузка, расшитая бисером и длинная белая юбка, была измята.
— Ты будешь что нибудь, Аталь? — спросила Нэй — Может, выпьешь вина или отвара?
Аталина откинулась на спинку стула:
— Ты прекрасно знаешь, что я не пью. Кофе, может?
Подошла полная, невысокая официантка.