Что это за реакция? Откуда?
Достаточно. Пора завязывать. Очнуться. Он не мой парень. Не ухажер. Мы не встречаемся.
— Я могу тебя нежно вытрахать, — говорит Амир.
И мозг плавится как воск, потому что ярко воображает картины звериной ласки.
Теряю рассудок. Определенно. Этот мужчина крепче алкоголя. Реальный наркотик. Есть что-то цепляющее и насквозь продирающее в его глазах, в запахе, в тембре голоса. Вот он просто говорит, а ощущение будто изнутри дрожь меня разбивает. Каждое гребаное слово отражается, отбивается гулким эхом.
Но потом Амир продолжает свою речь и магия резко обрывается.
— Мои девочки от боли не кричат.
Всего одна фраза помогает разрушить иллюзии.
Мои девочки. Да. Помню прекрасно. На все согласные, с радостью принимающие секс втроем. Шлюхи. Таковыми он всех здешних женщин считает. Верно? Падшие и грязные, пропащие создания.
— Я для мужа себя берегла, — говорю резко. — Хотела свою любовь встретить, выйти замуж раз и на всю жизнь. Наивно? Не спорю. Но такая у меня была мечта. Чтоб все серьезно, по правилам, по-настоящему. Секс только после свадьбы. Можешь меня чокнутой считать, но уверена, я не одна такая, не все наши женщины пропащие, как ты полагаешь.
Амир даже руку мою отпускает. Но глазами и дальше сверлит.
— Хочешь трахать меня? — добиваю его и себя заодно на эшафот толкаю. — Давай. Но тогда бери в жены. Девственность получил, на чистоту проверил. Так почему бы не оформить отношения по закону?
Впечатление, точно он ударить меня хочет. Вид именно такой. Но мужчина просто берет трубку кальяна, откидывается на спинку дивана и делает глубокую затяжку.
Наблюдаю за облаками дыма, устремляющимися к потолку. Молчу.
— А ты вывезешь? — порочно ухмыляется он. — Быть моей женой. Принять мою веру. Жить по моим правилам.
Он серьезно? Готов жениться? Или на слабо берет?
Надеюсь, проверяет, не более. Потому как если такой мужчина на ком-то женится, то уже никуда и никогда от себя не отпустит.
Бред. Не станет он ради пары жарких ночей предлагать брак. Это ведь не забава, не шутка, не развлечение. Особенно для людей вроде него. Жутко представлять вероятные последствия.
— Ясно, — опять затягивается и выдыхает дым. — Тогда не дразни.
Всю мою смелость мигом смывает. Сносит к чертовой матери.
— А то реально женюсь, — его ухмылка становится шире, опаснее, в следующий миг Амир резко наклоняется ко мне, бросается вперед, точно голодное животное, и хоть не дотрагивается, но прямо в губы произносит: — И раз ты моя жена, то всегда со мной по доброй воле. Буду трахать без остановок. С члена моего не слезешь. Намертво прибью. До судорог задолблю.